Маня'т котов ночами кошки
Опять у них любовь в разнос…
Всё раньше сумерки с прохладой
И позже солнышко встаёт -
Не слышно соловья с руладой
И лето к осени свиданькаться идёт…
Память…
Почему так всегда -
Я терзаюсь до сна как в горячке?
Проплывают в картинах года -
И я рад той занозе-болячке,
Что меня возвращает туда…
Там играет гармонь у соседей,
Тянет свежестью с близкой реки'.
Старики на вечерней беседе -
Козью ножку слюнят мастерски…
Растворилось сердечко в девчонке -
Эту тайну ни в "жисть", ни кому!
Ножки смуглые в светлой юбчонке -
И навеки лишь мне одному…
Называли всех дяди и тёти -
Лихо нос подтерев рукавом.
Возраст был это точно в почёте -
А солдат так вообще божеством!..
Там играли – кто свистнет погромче,
Кто голыш пустит дальше в реку',
Кто смешнее всех рожицу скорчит,
Над костром кто удержит руку'…
Там протяжно коровы гудят,
В пыль роняя молочные ре'ки,
Там по небу кометы летят,
Ты влюблён в это время навеки…
Засыпаю… Тускнеют картинки -
Улыбаясь лечу я в мечту.
Там Утёсов скрипит на пластинке -
Приглашая меня в доброту…
У Вадима в гостях
А давай ка, Дружище -
Стихи почитаем,
Просто так – под настроение.
Этот жанр не очень сейчас почитаем,
А мы под своё сердцебиение!
Не рифмуется нам на заказ,
Не играет душа в той строке.
И стишок как дырявый баркас -
Тонет горестно вдалеке…
Мы привыкли, что стих это нерв,
Оголённый и нежный, гремучий.
Мысли отложенные в резерв
И разум, – порою кипучий…
А бывает такое – на ранней заре -
Тишина, ты слегка разомлевший -
Отражается небо у колодца в ведре
На столе стакан запотевший…
…Вечность – написанная на срезе
Старого могучего древа…
Горе – разговоры
«По больничным коридорам,
В поисках палаты
Слышал горе – разговоры,
В уши бы мне ваты!
Мама, страшно умирать»?
Спрашивал ребёнок.
Отвечала горько мать:
«Что ты! Нет, Котёнок»!
«От чего вопрос такой»?
«Что с тобою, Крошка»?
Гладит слабою рукой
Сына у окошка.
«Папа с бабушкой на кухне,
Всё вчера шептались.
Ты уйдешь, и дом наш рухнет!
И даже не ругались».
«Как уйдёшь? Куда уйти?
Папа раскраснелся.
Баба плачет у плиты.
И я вдруг заревелся»!
«Ты не плачь, Сынок, не плачь!
Будет всё отлично.
Ты же рядом, ты силач,
И это символично!
Так стояли сын и Мать,
Радуясь и веря.
Ему пять, ей сорок пять,
Огромная потеря!..
Грешен
Грешен, грешен, грешен бесконечно
И по всем канонам я навечно
Должен бы корячиться в аду.
Жизнь идёт как – будто бы беспечно,
Видно Кто-то отводил «мою» беду.
Не вернётся оттуда никто, не расскажет,
Как безбожникам на небесах?
В своих страхах народ покуражит:
«Спаси, Боже! Помилуй, Аллах!».
Понимаю, что суть в покаянии,
В осознании жизни земной.
В храме радуют запахи пряные
И не хочется мне на покой.
* * *
Уезжаю, уезжаю с сомненьями, с надеждами,
Вот он Остров, вот он город с «белыми одеждами»!
Ты подумай, что за нонсенс в моём сердце мечется,
Там, в заснеженной глуши мне покой мерещится!
* * *
Сахалинской осени краски,
Островная фантазия в цвет.
Ощущение рисованной сказки,
От природы последний привет.
Пруды
(По рассказам Сорокина
Славы – 2008 г.)
Строй нарушив лебединый,
Припадут берёзки к пруду.
К тому пруду путь не длинный,
Но его не позабуду.
Может с виду он невзрачный,
Всюду ряской затянуло.
Для меня он всех прозрачней,
Здесь ведь детство утонуло.
Пацанёнком босоногим,
С самодельною удою,
С батькой добрым, но и строгим,
Примостились над водою.
Всё вкусней тогда казалось.
Караси как мармелад.
Их немеряно водилось,
Много лет тому назад.
И кленовым листопадом,
