Вернулись все обратно к столу тихо, не проронив ни слова. И разговор уже пошел ласковее. Внимательно выслушали староста с доктором, что случилось с Самиром.
– Так вы полагаете, что источник бед здесь? – уточнил доктор, осматривая руку поэта.
– Отсюда всё пошло, вот мы и решили, что хуже не будет, если мы к вам съездим, – кивнул Азамат. – Быть может, колдует кто у вас? Точно ведь на кого-то люди да думают.
– На свете белом много людей, батыр – и плохих, и хороших. Видит Аллах, в моей деревне народ всякий живет. И грешников, и праведников хватает, но чтоб на такое колдовство кто способный был… Нет, таких нет у нас. Подлость есть, лени тоже хватает, – вздохнул староста и замолчал.
– Подлостью это назвать! Ну-ну!
В доме у старосты за хозяйство отвечала его сестра Гульнара. Женщина она была крепкая, статная и, что скрывать, красивая. Возраст уж подходил к замужеству, но Тимур Маратович не спешил пока устраивать это дело.
– Об чем речь ведешь? – уточнила Василиса. Гульнара отошла от стены, на которую опиралась, и сделала несколько шагов по направлению к столу с гостями.
– Знамо об чем! Степан Николаевич, – светлым, язвительным тоном начала девушка, – свет-солнышко объявился у нас три года назад. И с тех пор нет покоя нашему семейству! Всё слышу, что он то гадость какую устроит, то слух распустит, то еще что подстроит. И ведь, змея, я никак его изловить не могу! А теперь, как хворь пошла, он и вовсе начинает народ подбивать, чтоб убрать брата моего с должности старосты. Шайтан проклятый! И взгляд у него дурной!
– Ну, артистка! – тихо восхитился Самир, но услышал его только рядом сидящий доктор.
– Ну с чего ты взяла, что он шайтан? Ну с чего?! – взбесился староста.
– Ой! Глаза у него черные, с зубов чуть ли не слюна капает, и походку ты видел его, а? Скрюченный, быстро-быстро шагает.
– Ох, Аллах, дай мне терпения! – прикрыл лицо рукой староста.
– Ты видел, чтоб он хоть раз в церковь зашел? А? А ведь православный! Его ни в церковь, ни в мечеть не загнать! Боится, шайтан!
– Так ведь, – привстал доктор, пытаясь снова донести мысль о том, что, быть может, Степан просто мало верующий.
– Сиди, молчи уж! – и доктор плюхнулся на место. – Сегодня с утра в церкви служба была, Иоанна Крестителя праздник. Ты думаешь, где он был? У ворот храма сидел в тени, глазами своими зыркал. Сама видала!
– Если он колдует, то праздник Купалы упускать нельзя. Вся природа в свою силу вошла, – задумчиво сказала Василиса.
– Так надо вновь проследить за ним. Где он сейчас? – воспрял духом Самир.
– Знамо где, в лес пошел до реки. Он там себе дом отстроил, живет один.
* * *
Азамат и Василиса пошли, куда указала Гульнара. Ночное небо разбавляли розовые лучи заходящего солнца. Идя вдоль реки, встречали они и гадающих по венку на суженного девушек, и пляски вокруг костра, и вот, наконец, добрели до дома. Стояло жилище чуть на возвышении от реки, но рядом бил ручей. Не слышались уже ни звуки гуляний, ни щебет птиц. Лишь темные деревья угрюмо склонялись над избой и хмуро глядели на пришедших. Чем ближе подходили они, тем больше был туман, окутывающий местность.
– Ты погляди, – батыр склонился над ручьем, освещая тьму факелом. Вода текла ярко-розового цвета.
– А вот и помощники мои явились, – промолвил сзади ледяной незнакомый голос.
– Помощники? – сердито выдохнула колдунья, выпустив облачко пара.
Мужчина стоял напротив них шагах в десяти и держался свободно. Высокий, худой и какой-то угловатый. Волосы и глаза у него были почти белыми, хотя дать ему более сорока лет было трудно.
