По ту сторону бесконечности - страница 22

За полем № 5 я затормозил, брызнув пылью и гравием на проржавевшую от времени сетку-рабицу. Поднял крючок и нырнул в «землянку»[3]. Она была меньше, чем я помнил, и темнее, но пахло тут так же. Жаренным в масле тестом и грязью.

Я растянулся на скамейке, уставившись на прожилки неба, видневшиеся сквозь деревянный потолок. Я наконец-то был действительно, по-настоящему один.

В детстве я был обычным игроком, который мог похвастаться парочкой неплохих выступлений. Меня вполне устраивало оставаться в тени Мэва. Потому что, в отличие от школы, где меня запихивали в тесные классы коррекции с помощниками, которые начинали ГОВОРИТЬ. ВОТ. ТАК, едва кто-то из учеников оказывался поблизости, тут мне не приходилось защищаться, отстаивая свои умственные способности. Я привык думать, что все считают меня тупым, и далеко не сразу понял, что это не так, – я переживал из-за того, чего не было. В те времена «землянка» на бейсбольном поле была местом, где я мог передохнуть. Здесь мне не нужно было быть умнее, чем сидящий рядом мальчишка, чьи бейсбольные штаны тоже были с Amazon и пахли стиральным порошком Free Clear от All-brand, пока не покрывались пятнами грязи и дерна. Здесь не имело значения, что я читал медленнее, чем другие, и что мне приходилось мысленно изворачиваться, чтобы определить время по часам со стрелками.

Но теперь я снова сюда вернулся. Только на этот раз я знал, что мозги у меня работают. А еще я знал, что я трус, и не мог больше мириться с этим чувством. Я закрыл глаза, с удивлением обнаружив, что под веками стало тепло, – значит, скоро польются слезы.

Я бы первым согласился с тем, что по сравнению с кучей людей в мире у меня все хорошо: я сыт, одет, любим. Родители с детства мне это вдалбливали.

Но иногда мне казалось, что у меня ничего не получается. Я не мог нормально учиться в школе, не мог нормально работать спасателем. Не стал капитаном команды по плаванию, не попал в команду резерва в первые два раза, когда подавал заявку, – дерьмово стартовал, плавая на спине.

Невозможно изменить то, что натворило мое тело, – оно замешкалось. Как говорится, что сделано, то сделано.

Разве что… да, я не могу изменить прошлое, но вдруг у меня получится искупить свою вину? Что, если я окажу Десембер услугу и найду ее мать?

Я был запойным слушателем всяких трукрайм-подкастов и знал, какие зацепки нужно искать. Но даже без перезапуска «Нераскрытых тайн»[4] я понимал, что многие тайны так и остаются… эм… нераскрытыми. Но что, если даже простая попытка разобраться – пусть я снова потерплю неудачу – в какой-то мере компенсирует то, что я не смог спасти мистера Фрэнсиса в одиночку?

Я открыл глаза, позволив себе на мгновение это представить. Разрешил себе подумать, что бы я почувствовал, увидев в глазах матери, прочитавшей статью, заслуженную гордость. Если бы слова, сказанные мистером Фрэнсисом Джо Ди-Пьетро, действительно относились бы ко мне – какие мысли у меня бы возникли, как бы отныне мир меня воспринимал?

Если бы я на самом деле совершил подвиг, который мне приписали. Если бы я не был обманщиком.

Я припомнил все случаи, когда слушатели раскрывали дело. Однажды ведущий «Любителей загадок» рассказывал о серии мелких ограблений – двадцать баксов, украденные у женщины на автобусной остановке, еще парочка инцидентов с кражами денег из карманов и, что куда серьезнее, налет на круглосуточную заправку. Все эти случаи были связаны с двумя людьми. Используя Google Maps, данные найденного чека из магазина Target и картонный стаканчик из банка, «любители» сузили круг поисков; затем один из интернет-следопытов обнаружил случайный пост в инстаграм – он явно предназначался для личных сообщений – с пометкой #делосделано, который обвинение должно было продемонстрировать в суде.