— А кто ещё? Душа его не упокоилась, вот и мстит.
— Действительно, при жизни с людьми не водился, думает: дай хоть после соберу тусовку, — поражаюсь с притихших девчонок.
Вяло переговариваясь, мы добираемся до первых домов. Идём какими-то закоулками, едва ли не огородами к сельскому клубу. Дорогу не запоминаю. Зачем, если есть провожатый?
Девчонки перебирают звания бывшему Оли. И кобель он, и сволочь, и гроза района…
Мне эта тема неинтересна. Я развлекаю себя, представляя реакцию, появись я в своей обычной компании одетым как фрик. Удивительно, что Крис мой прикид в облипочку никак не прокомментировала. Видимо, побоялась быть посланной вместе с подружкой.
Вообще, в суровых сельских сумерках наша гламурная троица проглядывается издалека, крича о готовности хлебнуть светской жизни.
Я периодически чувствую, как трещат на мне джинсы и норовят разойтись швы на тесной рубашке. Мои спутницы тоже не отстают. Оля сверкает на весь посёлок пайетками, а Кристина в своём коротком свитшоте ничуть не хуже светит плоским животом и тонкой талией.
У дверей клуба курит толпа пацанов примерно нашего возраста и оживлённо что-то обсуждает, потягивая пиво из жестяных банок.
С нашим появлением местных охватывает нервирующее молчание. Нас прожигает десяток пар глаз.
Я уже готовлюсь врезать первым, но повода вроде бы нет. Нам без препятствий позволяют подняться по ступенькам.
Тишина звенит, как струна под смычком.
Мы чинно проходим к входу, когда вслед прилетает чьё-то восхищённое:
— Сейчас Олежик охренеет...
Раскатистое нестройное ржание закладывает уши почище дребезжания колонок. И ничего хорошего оно нам не сулит.
Спину так и жжёт недружелюбием. Я прямо задом чувствую, что нам труба. Просто не сразу…
В здании Оля сразу же дёргает меня за рукав, не давая сполна осознать впечатления.
— Вот он, — шепчет взволнованно на ухо.
Кто именно уточнять нет надобности. Только один из присутствующих танцует с голым торсом.
В этот момент столько мыслей пролетает в моей голове. Не знаю, то ли мне плакать, то ли смеяться.
10. Ни стыда, ни совести
Не знаю, каким я ожидал увидеть Олега, но точно не доходягой лет восемнадцати.
Мне сложно судить о его красоте. Девчонкам вроде нравятся бледные малахольные упыри ещё со времён, когда фанатеть от Сумерек было мейнстримом. А мне достаточно отметить впалую грудь и воробьиные руки, чтобы воспрянуть духом. Такого со щелчка можно отправить в нокаут.
— Ну, как он вам?
Зачем Оле понадобилось наше мнение в душе не ведаю. Но раз она настаивает...
— Мы точно ради этого задрота сюда пёрлись?
— Не обращай внимания, он идиот, — сердито стреляет по мне глазами Крис. — Нормальный у тебя бывший... Раскованный… — притянуть ещё что-то, очевидно, не получается, и она заканчивает с неловким смешком: — А ещё танцует как бог!
Бог чего?! Припадков?
Смотрю на Олега ещё раз, внимательнее. Он скачет как шимпанзе, раскручивая над головой футболку, и в целом органично вливается в происходящую вокруг вакханалию.
Я такой экшен точно вижу впервые. Какой-то дембель развлекает толпу тем, что голыми руками гнёт арматуру. При этом метром дальше назревает лютый махач и параллельно в паре сантиметрах самозабвенно целуется пара старшеклассников. А всё в совокупности никак не смущает остальных отдыхающих.
Да уж, страсти тут кипят нешуточные. В наших клубах — детские понты.
— Ой… — Оля чего-то дёргается, повиснув у меня на руке.
