Подступающий оргазм рассеивает внимание. С трудом соображаю, что делать — на тормоз жать или на газ? Кто таким вообще за рулём занимается?!
Умирать молодым и со спущенными штанами в мои планы не входит, и прерваться сейчас — тоже смерти подобно. Чертыхнувшись, плавно сбрасываю скорость.
Звук сирены быстро приближается.
Как же бесят меня эти взяточники! Житья от них нет!
Всё. К чёрту.
Выруливаю на обочину.
— Приехали? — перекрикивает музыку Альбина. Да чтоб её...
Так не вовремя!
— Не отвлекайся! — выстанываю, вдавливаясь затылком в подголовник. Ну же! Совсем чуть-чуть осталось…
Меня, разумеется, не слышно, а вот сирена уже вовсю орёт через биты.
На каких к нам подступах гаишники, меня волнует мало. Я весь напряжён как космонавт при взлёте, но Альбина словно почуяв неладное, начинает ломаться.
Наугад вытягиваю из бумажника пару купюр, опускаю стекло и высовываю из окна руку. Жду, когда у меня заберут взятку, меланхолично подытоживая, что кайф мне всё-таки обломали.
— Доброй ночи. Старший инспектор Емельянов, — басит над душой прокуренный голос.
— Да-да... Давай сразу к делу. На, — перебиваю раздражённо, впечатывая руку с деньгами в рыхлое пузо.
— Предъявляем документы, — невозмутимо продолжает инспектор, демонстративно заглядывая под рулевую колонку.
Альбина так и сопит мне в пах, не желая светить лицо. Надышала, аж вспотел весь.
— Какие, на хрен документы?! — взрывает меня. — Ты глаза не протёр? Или, может, у меня номера отвалились?
— Выйдите из машины для освидетельствования, — упорно не врубается Емельянов, с кем говорит.
— Ну, ладно... — сощуриваю глаза. — Сам напросился.
Кое-как выхожу из машины. Борзый инспектор мне по плечи, и фары его колымаги бьют прямо в глаза. Чувствую, как джинсы под тяжестью ремня спадают к щиколоткам.
Мимо проносятся редкие машины. Кто полюбопытнее — сбавляет скорость.
— Э-э-э!.. Стой!.. Ты что творишь, дебила кусок?! — в момент слетает вся спесь с Емельянова. Но поздно, я уже направляю струю ему на ботинок.
А что он хотел?
Я тоже умею выделываться и гадить в душу. Я в этом ас!
3. Слабоумие и отвага
— Вставай, гад!
Мощный удар ноги по лавке выдёргивает меня из тревожного сна.
Или сон продолжается?
В шоке моргаю, растирая ушибленное ударом о стену плечо. Спал бы лёжа — слетел на заплёванный пол к едрене фене!
— Ты что творишь, пап?! Я чуть сердце не выплюнул, ё-моё…
— Я что творю?! — пугающе тихий голос отца отскакивает от стен камеры как удары кнута. — Исправляю ошибку в твоём воспитании. Ты же, сволочь, ни человеческого отношения, ни денег не ценишь. У меня твои выходки вот где! — Ведёт ребром ладони по горлу.
Это он из-за Емельянова так разошёлся?
Пф! Тоже мне потерпевший. Никто даже не пострадал! В отделении ремонт свежий, компьютеры современные — для чего? Чтобы сотрудники, где надо закрывали глаза и ни дубинку, ни жезл полосатый, ни тем более свой длинный нос в мои дела не совали.
Что примечательно, Альбину отпустили с миром. Ну, правильно, что с неё взять? Она даже не путана.
— Да какие выходки? Просто гаишник попался впечатлительный, — лениво пытаюсь замять ситуацию. Голова раскалывается.
— Ты опять гонял пьяным!
— Клевета! Со мной была девушка — трезвая, заметь. Вот она и помогала рулить.
— Я сейчас этот твой «руль»…
Я рефлекторно дёргаю ногами, когда его колено тормозит в сантиметрах от паха.
— Ты вроде внуков хотел, поаккуратней, что ли, — усмехаюсь нервно. — Подумаешь, любви предались. Ты как будто сам не был молодым.
