Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов - страница 30
Чтение генеральских мемуаров, книг местных ржевских авторов, знакомство с материалами Тверского объединенного государственного и Ржевского краеведческого музеев позволяют представить картину знаменитого июльско-августовского наступления в 1942 году, так называемую Ржевско-Сычевскую операцию. В официальной историографии России, вплоть до сегодняшних дней, серьезных оценок ее нет. Военные историки стараются не касаться этого малоприятного факта в истории Великой Отечественной войны.
Полководцы, возглавлявшие ту операцию (И.С.Конев, Г.К.Жуков), в своих воспоминаниях о ней ограничиваются скудными строками. Впрочем, много ли известно случаев, когда сами полководцы рассказывали бы о своих поражениях? В историческом очерке о «Боевом пути 31-й армии», в составе которой воевала 220-я дивизия, – одни панегирики. Не говорю уж об академическом труде «История Второй Мировой войны 1939 – 1945». На страницах двенадцатитомного издания можно прочитать о победах Красной Армии, а вот о ее поражениях, вероятно, авторы решили, пусть расскажут потомки.
Мучительный вопрос, на который я пытался найти ответ, состоял в том, чтобы выяснить: были ли предприняты попытки изменить сроки наступления? Известно, что внезапно разбушевавшиеся нескончаемые дожди за короткое время превратили всю зону боевых действий в непроходимую трясину. Понятно, что лишь Конев и Жуков могли добиться разрешения Ставки – изменить время проведения операции. Они этого не сделали. Верно, Западный фронт перешел в наступление на несколько дней позже Калининского, но это не меняет сущности вопроса.
Отдельные западные военные историки, описывая сражения на Восточном фронте, касаясь боев на ржевско-вяземском плацдарме, не в состоянии понять, почему русские полководцы так неразумно поступили – не дождались более благоприятных погодных условий в районе предстоящих боев. Ведь тем самым они практически лишили наступающие войска поддержки авиации и танковых сил, а также частично и артиллерии. Но эти историки не учитывают два принципиально важных обстоятельства: советскую тоталитарную систему, от которой неотделимы были Красная Армия и характер русского солдата, привыкшего безрассудно повиноваться. Что касается отечественных военных историков и генералов, воевавших подо Ржевом, то в своих воспоминаниях они, как правило, оказались больно «забывчивыми» или попросту «вралями».
А как понять Георгия Константиновича Жукова, который в ноябре—декабре 1942 года предпринял наступление на Ржев (операция «Марс») в еще более неподходящих условиях (снег, пурга, мороз, обледенение дорог)?
Слово о русском солдате
Итак, роковое решение принято... Пять армий, авиация, танковые бригады, артиллерийские полки приведены в движение. Подумаем вот над чем... Начиная наступление, на что надеялись новые «Александры Невские», «Суворовы», «Кутузовы»?
Почему я так назвал наших генералов? Известно, что в современной России, как и вчера, широко культивируется память о войне 1812 года. Не случайно в Москве фактически заново воздвигнут знаменитый храм Христа Спасителя, в свое время построенный на средства народа в честь победы России над Наполеоном. В 2007 году в Москве положено начало подготовки к празднованию 200-летия с начала Отечественной войны 1812 года. Есть еще одна причина, почему мы припомнили великих русских полководцев. Многие воевавшие подо Ржевом генералы были награждены за военное искусство орденами, носящими их имена.