– Я могу поговорить с доктором Вайсом?
Доктор Вайс на другой операции.
Мне нужно поговорить с ним, – настойчиво произнесла она.
Это невозможно, госпожа. Настоятельно рекомендуем вам не упрямиться и следовать нашим указаниям, – произнес инспектор холодно и строго. Теперь окончательно стало понятно, что Тильда для них – проблема. Не станет ли она проблемой для Гедеона? – скользнула у нее мысль, но быстро улетучилась под гнетом скорби и усталости.
Разбитая и уставшая Тильда тяжело поднялась со стула, почуствовав себя тяжелой и очень старой, и поплелась прочь из кабинета. Про кофейный аппарат она и думать забыла. Как она попала домой, Тильда не вспомнила бы и под дулом пистолета. К счастью, дом был не пуст. Туда пришла горничная. Но говорить с ней о чем-то Тильда была не в силах. Впереди ждали испытания похуже.
***
– Доктор Вайс! Доктор! – звала Ребекка, но его будто и след простыл. В это время Гедеон просто сидел на лавочке в парке напротив входа в госпиталь, ел пончик и запивал его кофе. Он видел, как совершенно разбитая Тильда садилась в машину инспектора «Красной линии» и уезжала. Он дал себе обещание позвонить ей и помочь с похоронами. Но как только машина компании уехала, показалась Ребекка и побежала к нему.
– Доктор, инспектор Салерс искал вас, – сказала она обеспокоенно, – Это, скорее всего, из-за утреннего происшествия.
Я не сомневаюсь, это точно из-за него, – сказал Вайс и откусил пончик, – Все, что сегодня произошло, не пройдет даром. Сэм не должен был умереть в нашей клинике. Эх, а я так хотел на море! На пляж… вместо этого мне придется разбираться с этой гнилой конторой, – произнес он и отпил кофе.
– Разве мистер Келли не должен был отправиться в пансион?
– Должен был. Но мистер Келли всегда был разгильдяем. Он даже пересадил себе орган просто потому, что ему было лень соблюдать диету и пить назначенные ему лекарства, он хотел жить и не изменять своей привычке закидывать в свой желудок всякую гадость. И вот, к чему это привело. Помянем! – сказал он, поднял чашку кофе и отпил. Затем вздохнул и посмотрел на Ребекку.
Мне очень жаль, – сказала она и села рядом с ним.
Кого тебе жаль? Меня, влипшего из-за него в неприятности или его, умершего по своей глупости? – он внимательно посмотрел на медсестру, которая попыталась взять его за руку. Гедеон не особо хотел сейчас жалостливых речей. Он просто хотел побыть один.
– Вас мне жаль. Вы мне ближе этого парня.
– Спасибо, крошка, – сказал Гедеон, ухмыльнувшись.
– Но Салерс ждет, – добавила она.
– Да знаю я! – он встал и пошел в госпиталь. Все было как и прежде. Жизнь, неправильная, искалеченная, продолжалась в стенах больницы. Врачи и медсестры деловито ходили по кабинетам и палатам, больные либо уходили, либо прибывали. Вокруг ничего не изменилось, это просто у Гедеона перевернулся весь мир. Он не понимал, к чему все это приведет.
Он пришел в кабинет инспектора и уселся на стул, положив ногу на ногу.
– Привет, Генри! – сказал он. Генри сидел все так же за столом и перебирал бумаги. Когда в кабинет ворвался доктор, он посмотрел на него, сцепил руки и положил их на стол.
– Привет, Гедеон. Слушай, я разговаривал с женой твоего пациента.
– Я знаю. Кажется, ты отправил ее с Рихтером.
– Да. А тело мы отправили в главный офис компании. Жалко, что они все так запустили, – сказал он и вновь углубился в документы.
– Сэм был легкомысленным.
