Читать онлайн Андрей Леонтьев - Поборы

«Побор (разг.) – неофициальный сбор средств на что-либо»

Глава I. Детство

«События, описанные в этом фильме, произошли в Миннесоте в 1987 году. По просьбе выживших все имена были изменены. Из уважения к погибшим остальные события отражены именно так, как они происходили».

Фильм “Фарго”.

Часть первая. Новая жизнь

Роды предстояли сложные, если такое понятие уместно для подобных вещей. Природный, естественный процесс может быть отягощен множеством факторов, а это приводит к тревоге и страху.

Полки продуктового магазина. Долго смотрит, выбирает. Не должно быть стыдно! Давно не виделись. Флуоресцентная лампа неисправна, свет дрожит. Стартер? Мерцание заставляет прищурится, напрячь зрение, чтобы прочитать состав на этикетке. Должно подойти.

За окном стемнело. Оранжевой точкой в ночном небе отдается свечение уличного фонаря. Его свет доходит до внешней рамы окна и встречает сопротивление желтых лучей лампы накаливания, которые преломляются сквозь, поднимающийся от пепельницы, и заполнивший кухню, дым от сигарет.

– Да не переживай ты так. Все рожают, и вы родите. Я обо всем позабочусь. Давай еще по одной. Вроде и радость у тебя, да только много вспомнилось. Тоска гнетет. Я ребят многих лица стал забывать. Раньше ясно видел. Глаза закроешь, улыбаются. Все улыбались. А потом как дымка, все плотнее и плотнее, затем пелена. Может они за ней скрываются, чтобы для других место освободить? Много полегло, много … Я как вспомню. Злость берет. Всё воровали. Все воровали. Помнишь, как каптерку обнесли, прапор там коньяк хранил. Я понимаю, что в моменте, но у меня до сих пор вкус этого коньяка где-то на подкорке сохранился. Вкуснее уже и не пробовал. А ты главное по списку бери, качественное, человека уважить надо. Пей, жжет? Вот родите, тогда вкус и почувствуешь. Живой.

Почему дети рождаются на заре?

Рассветные лучи только появились над крышами панельных домов, но уже успели проникнуть в комнату, мягко прикоснулись к письменному столу и опустились на пустую, еще не остывшую кровать.

Времени на сборы совсем не осталось. Надо бежать. Обещал быть, поддержать. Клялся преодолевать вместе. Где это было, в храме? Нет, дворец. Главное – не забыть взять! И передать, кому? Все на месте. Разберемся. Купил по списку.

Интересно какие будут глаза. Девочке ее подойдут. Голубые, как бездна. В таких не страшно опускаться на дно. Надо проверить. Вот ведь – не то. Стартер! Рано, закрыто все. Уже не купить.

Дохлый пес. Уже успел остыть. Вчера не было. А сегодня уже покрыт тонким слоем инея. В лучах утреннего солнца тонкая корка, как саван, сплетенный из светло-синих нитей, покрывает тело. Блеск слепит глаза.

– В ночь пристрелили. Свору выпустили из приемника. На содержание денег не хватает. А этот вроде и не злой был. Большой только, такие детишек пугают. А кому убирать? Мне только за придомовую территорию платят. И то три копейки. А в ноги никто не спешит бежать кланяться. Куда так рано? Рожает? Тогда чего стоишь, беги. А я уберу… Нельзя детишек таким пугать. Живым не так страшен был.

Яблонька побита. На вкус кислит. На рассвете всегда холоднее. Поэтому на заре и приходят, чтобы тепла принести в мир? Через кого передать? Спросить в ординаторской?

Схватки, крик боли. Это всегда тяжело. Пакет? На входе оставил, сейчас принесу. Куда? В конец коридора. Лампа перегорела, темно. Дверь едва различима. Постучал. Открыл. Оставить? Звук соприкосновения металла и стекла смягчает поверхность пакета. Ждать. Долго? По-разному.

В коридоре часы. Лучшее изобретение для пыток ждущих. Сколько еще циклов секундной стрелки? Она ведущая, определяет жизнь. Вдруг, на мгновенье, замерла.

В коридоре никого, одолевает страх одиночества. Переживем. Человек родился. Ванечка.

Часть вторая. Новый мир

Как неуютно. Есть только формы, четкие контуры отсутствуют. Со временем приходят очертания и краски. Складываются силуэты. Их можно различать. Все разные. Одни в движении, другие замерли.

Режет слух. Вздрогнул. Повернулся на звук. С помощью силуэта недвижимое становится движимым.

Головкой крутит резво. Пытается все разглядеть. Запомнить. Познать. Взгляд останавливается. В пространстве между створками деревянных окон мухи. Свет проходит сквозь паутину крыльев переливаясь изумрудным цветом с радужными оттенками. Лапки кверху. Замерли. Недвижимое?

Схватить не дает. Движимое? Дает потрогать. Мягкое. Теплое. Живое?

Как высоко. Если отпустить – падение. Этот мир требует крепко стоять на ногах.

Утащить. А получится? Никто не заметит? Получилось! Теперь наказан.

Шаг. За ним второй. Путь начат. Куда он приведет?

Часть третья. Новая боль

Жар. Не отступает. Тяжелое одеяло вдавливает в жесткий матрас. По телу выступает пот. В левой руке боль. Кость будто в тисках. Темнота комнаты разбавлена тусклой желчью прожектора, проникающей в щель между плотно задернутыми шторами. Входная дверь противится натиску голубоватого свечения. Поддавшись, комната начинает им наполняться. Очень мягкое и нежное прикосновение ладони ко лбу. Обычно она улыбается, сегодня нет. На лице оттенки страха. Подносит ложку ко рту. Необходимо выпить. Горький вкус. Сидит, склонив голову на краю кровати. Устала. Ей тоже больно? Хочется обнять. Не хватает сил подняться. Комната опять погружается во мрак.

Сухие голоса. Откуда-то издалека. Сложно ухватиться за речь. Тисками сдавливает все клетки тела. Наступает тишина.

Звук дверного звонка.

– Действительно, нужно было постучать. Простите, со смены только. Жар сильный? Что давали? Показывайте больного. Дело серьезное. Госпитализация нужна. Нет, домашнее лечение уже не поможет. У них коек нет, вот и отказывают. Сейчас пик заболеваемости. На дому не рекомендую. Недавно случай был. Сгорел. Что делать? Можно попробовать койку выбить. Сами понимаете, не за добрые слова. Телефон нужен. Дорого? Цены видели, а зарплаты. Люди помочь пытаются, а вы. Ну сколько ждать, решайте, ребенок ваш. Ждите. Договорились

Слышен звук глухо запирающейся двери. Поворот замка. Ригель входит в паз. В одиночестве эмоции всегда сильнее. Слышны горькие всхлипы. Переживем?

Часть четвертая. Вновь

Глаза мои. Никак не могу к этому привыкнуть. Идти? Конечно, договаривались ближе к обеду. Уже не успеть перекусить. Надо поторопится, опаздывать нельзя.

Длинный коридор, обшит деревянными панелями до половины стены, нижняя часть покрыта известью, треснувшей на стыках с потолком и постепенно отслаивающейся в ожидании падения под гнетом собственного веса. В конце коридора нужная дверь. Ее едва видно в тусклом свете моргающей лампы. Стартер? Тишину коридора наполняет только дребезжание лампы. Запах спертый. Много людей проходит, мало воздуха. Напротив двери длинный ряд кресел. Коричневая кожа кресел протерта, местами треснула и из рваных дыр торчат куски поролона. Слой лака, покрывающий деревянные поручни кресел, сошел в местах прикосновения ладоней и локтей. Если присесть, то ненадолго. Кресла жесткие, от таких начинает болеть спина. Ждать и зайти по времени или заглянуть и спросить разрешения? Лучше подождать. Внутренний карман кожаной куртки тянет. Настолько много купюр в нем еще не носили. В руках пакет, в нем все по списку. Опыт. Желудок тянет, напоминая о пропущенном приеме пищи.

Дверь резко открылась. Дневной свет, заполнивший дверной проем, обтекая темный силуэт, проникает в коридор и ослепляет. Глазам требуется время, чтобы начать различать очертания.

– Ну и чего же вы сидите? Я вас жду и жду, а вы не заходите. Давайте скорее время к обеду. Всем нужно помочь, а время где брать? Но не откажешь – это же детишки. Взрослый о себе позаботится может, а вот ребенок нет. Поэтому и помогаем. Ну, как хотите, поближе к дому или работе. Так, уберите вы уже этот пакет, а то перезвоном все старухи сбегутся. Ну что же вы так. Не светите. Хоть бы в конверт убрали. Пересчитывать не буду, рассчитываю на вашу порядочность. Ну вот, говорила же! Что вам нужно. Схоронила? Я все понимаю, но вам не сюда. Кто вас только ко мне отправляет? Здесь комитет по детям и молодежи, пенсионный по ту сторону дороги. Ох и не понимаю я их. Вроде жизнь прожили, а все верят. На этой неделе пятая уже. Где-то прочитали про пенсию. А кто ее им поднимет, ты посмотри на парковку. Вот где с жиру бесятся. У них же в голове – старые пожили к чему им деньги. А нам так нельзя, мы все, по совести. Ну ладно, я думаю вам этот вариант подойдет. Отлично, а то многие артачатся, выбирают по пол дня, а время где брать? А у вас льгот-то совсем никаких не было? Ну да, только военным и тем, кто при чине положено. Все по закону. Ладно сами знаете, что, а обед по расписанию.

Сделка состоялась.

После спертого запаха коридора уличный воздух свеж. Легко дышать.

Опять она. Стоит на перекрестке. Он без светофора и пешеходного нет. Еще и снег сошел. Под ногами слякоть и лед. Боится. Как ребенок. Машины снуют одна за одной. Сама не справится, нужно помочь.

Перешли к парковке. Она стала более свободной. Обеденное время. И зачем ей сейчас туда? Все закрыто. Если остаться, придется слушать долго. С ними всегда так. Живут в одиночестве вот и необходимо выговорится. Народила. Всех забрали. Теперь одна. На еду едва хватает. Желудок начинает ныть.

Сигналит, пространства много. Лучше отойти, машина большая. В ней металл, а в нас плоть. Разве поднимают? Газета? Да, возможно, видел? Наверное, справки всегда нужны, без них никак. Голод напоминает о себе. Помню, надо бежать. Просил отзвониться по сделке. На домашний или на рабочий? Время обеденное.

И будет сыт бедный.

Часть пятая. Новый быт

В ржавой дымке заходящего солнца, от дребезжания, исходящего от задней стенки холодильника, колышутся все атомы в пределах кухни. От их прикосновений друг к другу в пространстве создается напряжение.

На холодильнике записка. В ней мелким списком перечень с указанием затрат. Договорились вести. Взгляд останавливается на строке “за сад”. Много пунктов. Сумма больше чем обычно. Бежит взглядом по строкам. Нужно обсудить. Интересуют позиции, не суммы:

– плата за сад; к этому вопросов нет. Такие правила.

– кружок рисования; разве не должен входить в программу обучения?

– кружок плавания; может отказаться? Нравится? И друзья ходят. Это для организма полезно. Будет хорошо физически развит.

– на шторы; это взамен старых. Общим собранием решили. Спор неуместен.

– на ремонт; Денег выделили мало. Собирают на краску. Хорошую брать надо, чтобы сохла быстро и запаха не было. Иначе сад закроют на неделю, а то и больше. Сидеть некому, работаем оба!

– на праздник; собираем заранее, чтобы успеть купить подарки. Пока не определись. Оставшееся потратим на организацию чаепития.

– на охрану; … Сдали уже. Уточню на что потратят.

– воспитателю; Год с ними, решили отблагодарить. Такие правила. С детьми всегда сложнее. Сравнение неуместно, на твоей работе иначе обстоят дела.

В металлическом гуле холодильника напряжение нарастает.

– Для плавания необходима справка. Если вести в больницу можем опять заболеть. В соседнем доме медсестра. Через нее можно оформить. И никуда ходить не нужно. И берет не много. По сравнению с этими затратами сущая мелочь.

– Все же трат слишком много.

– Ну, а что поделать. Если от всего отказывать, то и к ребенку внимания меньше проявлять будут.

– Мне эти деньги не просто достаются. Без сил домой прихожу. Вроде второй этаж, а поднимаюсь с трудом.