Кроме тех крох информации, что я получила нехитрыми наблюдениями да смекалкой, других сведений не было. Однако выкручиваться как-то надо.
— Сотрудник, — брякнула я первое, что пришло в голову. Волосы взметнулись от фырканья в затылок. — Компании.
Какой конкретно, уточнять необязательно.
— Алена, у тебя все хорошо? — забеспокоилась тетя Тая.
Она что-то прошипела прыгающему на заднем плане Назару, у которого началась истерика. Наверное, призвала сына угомониться. Только не очень успешно. Поскольку между «я спокоен, мама» и «видишь, ничего не получится» промелькнуло несколько оскорблений моей девичьей чести.
Кажется, меня сравнили с женщиной, положившей большого мохнатого бобра на социальную ответственность. Но мало ли, вдруг мне послышалось.
— Назар, сейчас вылетишь отсюда! — послышался рев мамы, а следом и тети Таи:
— По шее получишь!
Я повела плечами, чтобы оттолкнуть Рудольфа. Наглец теснее прижался ко мне, чем недвусмысленно намекнул на продолжение личной беседы в горизонтальной плоскости. Пресловутые бабочки не появились, зато сладко екнуло женское эго при воспоминании о страстной ночи. Дурман вишни, горький привкус миндаля на губах и терпкая сладость ликера. Меня повело, сознание на мгновение отключило от разговора.
Пришлось взять себя в руки, поскольку Рудольф совсем обнаглел: воспользовавшись моей заминкой, изучал размеры груди и терся носом о затылок. Я опять несильно толкнула его, чтобы прекратил вытирать сопли о волосы.
И нет бы дальше изображать древнегреческую статую — он обиделся и решил все испортить.
— Здравствуйте, мама Сахарочка! — громогласно проскандировал Рудольф над ухом, отчего я чуть не стала глухонемой.
Скоро я точно возненавижу всех парнокопытных.
— Ты чего творишь?! — процедила я и пихнула оленя локтем под ребра. — Стой и не высовывай нос!
— Здравствуйте, — задний фон заплясал, смартфон перекочевал к маме. Ее немного натянутая, но вполне дружелюбная улыбка почудилась лучом света в царстве мрака.
— Алена, кто этот урод?! — вопил на задворках Назар.
— Успокойся! — гремела не то посудой, не то чайником тетя Тая.
— Разрешите представиться, Рудольф Михайлович Морозов, — запел олень мелодичным голоском.
Он крепче сжал талию, удерживая меня на месте. Губы задели ухо, проникновенный тенор шепотом приказал помалкивать. Вдруг я ляпну лишнего — а потом разгребай. Хотя на языке вертелась пара ласковых.
— Очень приятно, — в замешательстве ответила мама. — Захарова Ирина Леонидовна.
— Прекрасно, замечательное имя. Еще вопрос, можно я буду звать вас «мама Карамелька»?
— Конечно, да, — засуетилась моя родительница, с опаской поглядывая назад.
— А вашу сестру, простите, как зовут?
— Это крестная, — вставила я между делом, понимая, что цирк не закончится так просто. — На заднем плане ее сын.
— И твой муж! — взвизгнул невесть откуда взявшийся Назар. Он отобрал у мамы смартфон и теперь раздувал от ярости ноздри, едва не заплевав ядом экран.
— Бывший, — поправила я.
— Извините, — вмешался Рудольф с легким оттенком недовольства в голосе, — господин козел, отодвиньтесь, пожалуйста. У меня чрезвычайно важный разговор с мамой Сахарочка.
— Какой я тебе козел, утырок?! — взревел Назар быком, перед носом которого помахали тряпкой. — Алена, что за оленя ты нашла?
Идея оставить смартфон Рудольфу для беседы тет-а-тет со Сташенко пришла совершенно неожиданно. Пусть себе рогами бьются в отстаивании чувства собственной значимости, а я бы занялась делом. Мама и тетя Тая тоже прекратили попытки унять разгорающийся скандал. Они лишь бродили след в след за Назаром.
