Ничего, обойдемся маршмеллоу из шоколадной бомбочки. Сладости тоже дают насыщение.
— Вы не остались?
Я озадаченно посмотрела на Штерна.
— Мы не друзья, Иван Петрович, — осторожно протянула я. Пластиковая ложка легла на салфетку, оставив несколько коричневых пятен на белоснежной поверхности. — Не думаю, что стоило им мешать. У них свои разговоры.
«И не самые приятные», — промелькнула в голове мысль.
— Знаете, Алена, — Иван Петрович перевел рассеянный взгляд с очередной украшенной елочки за моей спиной на меня. — Ваша встреча не случайна. Возможно, это шанс.
Я поморщилась, чем вызвала короткий смешок у Штерна. Он и не догадывался, насколько близок в предположениях к правде. Только в одном ошибся: никаких «шансов» с Рудольфом у нас не было.
Конечно, вероятность встретить незнакомца, с которым ты провела ночь, у дома клиента очень мала. Но не настолько, чтобы верить в превратности судьбы. Скорее банальная неудача, такое случалось даже с лучшими из нас.
— Иван Петрович, — я решила не заострять внимание на теме Рудольфа, потому вернулась к делам. — Давайте все-таки обсудим контракт. Или хотя бы вероятность его заключения.
Штерн прищурился, плечи под темным пуховиком напряглись. Весь флер наивности стерся, маска безобидного старичка треснула во мгновения ока. Все мастер понимал, принимал, играл по этим правилам давно. Вряд ли, конечно, сам, однако наивным дураком точно не являлся.
— На самом деле все контракты заключает моя дочь, — просто ответил он, и я разочарованно прикусила губу. — Без Люды я стараюсь ничего не подписывать. Мне проще работать со стеклом, чем вникать в сложности ваших…
Он неопределенно пошевелил пальцами, и я хмыкнула.
— Бизнес-процессов? — подсказала и услышала в ответ усталое:
— Да. Люда сейчас в Европе, вернется на праздниках. Мне немного стыдно, следовало сразу все прояснить…
В глазах Штерна появилась тоска. Она, как сосущая трясина, вытягивала из мастера детскую радость, которую испытывает каждый взрослый в канун Нового года. В эти дни люди ждали чуда, надеялись на изменение судьбы после боя курантов.
Иван Петрович тоже мечтал о празднике в кругу семьи, а вместо этого получил тот звонок с отказом. Он явственно читался в молчаливой правде об отношениях отца и дочери.
— Вас устраивает зависимое положение? — неожиданно для себя спросила я, потом запнулась и исправилась: — В смысле, вы могли бы сами контролировать процесс. Наши юристы, команда маркетологов, менеджеры. Контракт с «Драгоценностью» позволил бы выйти на другой уровень.
Иван Петрович поднес к губам чашку, медленно вдыхая бодрящий аромат кофе.
— Знаю, — кивнул наконец Штерн, керамика звонко откликнулась при встрече с блюдцем. — Видите ли, Алена, я все понимаю. Но слишком стар для разрыва отношений с дочерью, пусть они больше напоминают деловые.
Я промолчала, все-таки не мне осуждать кого-то. Хотя в душе с мнением Ивана Петровича не согласилась: какой смысл в семье, где ты просто источник благополучия?
— Когда я звонила, супруг Людмилы договорился о встрече от вашего имени, — отпила шоколад, смакуя приятное молочное послевкусие, и почувствовала, как тепло растеклось по венам.
— Я удивился, ведь была оговорена встреча с Рудольфом, — пожал плечами Иван Петрович. — Он позвонил незадолго до вас.
Тяжело вздохнув, я поставила чашку на стол. На языке вертелась парочка ругательств.
