Да и какой это поцелуй. Так.
Дар касался кого-то губами впервые. Память Дара пока не подводит. Раньше ему точно не доводилось (за все без пары месяцев семнадцать лет жизни) совершать нечто подобное. Наверное, когда Аделин обо всем узнает, ей будет стыдно. За Дара, естественно.
Он ее разбудил!..
А теперь еще и голодом мучает. Надо бы ускориться.
И что же дальше? В широком смысле, а не после раннего завтрака принцессы… хотя и после него тоже. Что будет с королевством? Принцесса проснулась! Наследница! Единственная на всю Светославию. Что скажет король? Не успел ли он потерять надежду? Про короля Светославии вообще-то мало чего можно было сказать. Только то, что он есть и выполняет свои обязанности классическим для короля образом, удерживая своё королевство на плаву.
Ричиэлла рассказывала – на день рождения король подарил своей дочери «Историю финансов», не пощадив её ранимую юную душу. Вряд ли он обрадуется пробуждению принцессы так, как обрадовался бы таковому самый обычный отец, далекий от престола. Помимо семейных отношений, Аделин была связана с отцом узами долга перед королевством.
Кто-то бросился Дару под ноги, и он едва не упал.
Ричиэлла рассказывала – Аделин мечтала о собаке.
– Ки-та… – протянул Дар. Потрепал лохматую собачью голову. – Я ее разбудил. Представляешь?
Кита обрадовалась. Конечно же, она все поняла. И даже представила. Кита была очень умной.
– Ричиэлла сказала сходить за едой, – продолжил Дар. А потом спохватился: – А ты почему не спишь? Выспалась уже? Не замерла?
Ночи в Светославии, вспрочем, были теплыми – не замерзнешь, даже если очень сильно постараешься. Куда проще перегреться.
Кита помотала головой.
– Тогда пойдем вместе со мной. Как-то неохота одному совершать набег на чужую кухню. Хотя, если ради принцессы…
Кита фыркнула.
– Ты права. Терять голову не нужно. Но ты просто не видела ее глаза! – и он улыбнулся до невозможности радостно. – У нее такие красивые глаза!
Собака не смогла больше это терпеть – сама пошла вперед. Причем путь выбрала верный – двигалась в направлении летней веранды (кухня располагалась прямиком за ней). Возможно, Кита даже ревновала. Еще бы. Она столько лет оставалась единственной прекрасной леди, которой Дар говорил комплименты…
Светало.
Утру, вообще-то, было совсем безразлично, где там кто проснулся, уснул и так далее. Оно наступало своим чередом, выполняя долг, как следует каждому приличному утру.
Дар и Кита добрались до кухни, подгоняемые первыми нежно-красными лучами.
И оказалось, что там горит свет.
***
Если бы во Дворце роз чуть терпимее относились к проклятиям, можно было бы предположить, что этой ночью на его обитателей наслали проклятие бессонницы. Но мы лишний раз не станем говорить такие страшные слова. Нечего без серьёзного повода вспоминать тёмную магию.
Хотя, признаться честно, нормально отдохнуть этой ночью никто из обитателей дворца так и не смог. Быть может, в воздухе витало ожидание, или предчувствие чего-то великого, или напряжение, – и обитатели этого прекрасного места, уловив его, слишком впечатлились.
Летта была в числе неосознанно впечатлившихся. Вдоволь намучившись, ближе к утру она решила покинуть комнату, чтобы немного подышать свежим воздухом. А одновременно с ней из соседней комнаты вышла Микко.
Они не стали подругами.
Напарницами – не более. Исправно интересовались друг у друга, как идут дела, и могли обсудить последние новости, почти совсем не сплетничая. И на этом, пожалуй, все. Микко не спешила делиться своими секретами, да и Летта тоже, так что со временем между ними выросла стена недомолвок и тайн, и пробить ее с каждым днем было все сложнее.
