– Стоп! – поднял руку Голиков. – Отставить думать. Вы чего, девушка? Это вас куда тянет? Вам мало? Вы сейчас до того дойдете, что обратно его найдете и ещё какие-нибудь деньги ему дадите! Я – лицо официальное, и ничего такого утверждать не могу, но мой опыт говорит мне что ваш жук всё это и провернул. К бабке не ходи. Квартира сама себя не сдаст.
– Вы правы… – понурилась опять Елена, возвращаясь опять к подавленному состоянию. – Я ему так верила… как себе. Это как? Как можно ТАК? – слёзы опять ручьем полились по её щекам, оставляя за собой тонкий узор захваченной с ресниц туши.
– В этом главная загадка человеческой жизни, – философски заметил участковый. – Откуда берется зло на земле. Из нас оно происходит, или какие-то внешние силы заставляют человека сделать то, что он делает. Непреодолимые, так сказать, обстоятельства.
– Что же мне теперь делать? Как быть? – Елена подняла взгляд на участкового, пытаясь найти ответ, на этот столь нелегкий вопрос.
– То, что произошло – уже произошло. Бегать кругами, как курица по двору, нет смысла. Ничем не поможет. Нужно принять событие как факт. Унять истерику и принять то, что есть.
– Нет у меня истерики. Я не представляю себе эти суда всякие, никогда даже не прикасалась ни к чему подобному.
– Хорошо. До судов ещё дойдете. В свою очередь. А пока начнем с начала. Едем в отдел, пишем заявление. Можем?
– Можем, – кивнула Елена.
– Вот и договорились. Эту влагу на лице заканчиваем и едем. Анекдот знаете про влажность?
Елена в ответ лишь покачала головой, не находя нужным обсуждать анекдоты сейчас.
– Короче, звонят два молодых опера в убойный отдел, – заранее улыбаясь, сообщил ей участковый. – «Что у вас?» – спрашивают там. «Покушение на убийство. Мужчина, тридцать пять лет, его жена била сковородкой, за то, что он наступил на мокрый, только что вымытый пол. Скорая забрала его в больницу. Пока жив». «Понятно. Жену задержали?» «Никак нет. Пол ещё влажный».
Участковый потянул эффектную паузу, ожидая её реакции.
– Смешно, – горько улыбнувшись, согласилась она. – Если бы не было так грустно.
– Да не расстраивайтесь вы так, – похлопал он её по руке. – Жизнь такая штука. Сложноватая. Но, одновременно очень похожу на зебру. Тёмная полоса, светлая полоса. Если сейчас такая полоса, потом обязательно будет лучше.
– Я по-другому слышала про зебру – светлая полоса сменяет темную полосу, а в конце, извиняюсь, задница.
– Ну вот! Вы уже шутите, значит самоё плохое позади. Не заморачивайтесь – всё будет хорошо. Или, как минимум, нормально.
– Знаете, а я так не думаю. Оказывается, я совсем ничего не понимаю. Как верить людям?
– Как говорится, на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Теперь будете начеку. За одного битого двух небитых дают. Хотя могут и пару лет колонии дать, если нанесен ущерб здоровью, – добавил он, заводя автомобиль.
Он вырулил со двора, неспешно объезжая встречных пешеходов. Знакомый район, постепенно ускоряясь, оставался позади, не дав ей как следует вглядеться в многочисленных прохожих, в надежде найти среди них знакомую фигуру Вадима, идущего с пакетом из магазина.
В отделении полиции, куда ее привез участковый для написания заявления, против её ожидания всё закончилось очень быстро – без всякой лишней бюрократии и тягомотины. И уже через полчаса она стояла на крыльце отделения, закончив все представимые дела здесь и не имея ни малейшей идеи, что делать дальше.
