– Розовое, – уверенно ответила Пичи. – Ма, у тебя какого цвета будет платье?
– Бледно-зеленый шелк с темно-зеленой отделкой. Это комплект – платье с легким пальто.
– Тетя Джо?
– Ты посоветуй.
– Желтое вам бы пошло, – предложила Пичи.
– Отлично. – Джо ненавидела желтое, но готова была сделать все, что захочет невеста племянника.
– А нам ты что выбрала? – Лина обожала быть подружкой невесты. Это ведь была работа в униформе.
– Кое-что из магазина для новобрачных в «Уонамейкере». Фасон Сьюзен Постер. Сногсшибательно! Розовый бархат, юбка «солнце», вырез «каре». Шляпки тоже розовые с розовым мелким жемчугом.
– Слишком много розового. – Мэйбл опять потянулась за бутербродом. – Вы, девочки, будете смотреться как коробка пирожных с заварным кремом.
– Чем же тебе не нравится розовое? – удивилась Пичи.
– Мне нравится. Но я-то не обязана его носить. Я могу вообще надеть тряпочку болотного цвета, и никто даже не заметит. Я ведь просто собираю подписи.
– Розовое выглядит прелестно, – сказала Джо, улыбаясь, чтобы разрядить напряжение.
Лина кивнула:
– Ты все продумала, Пичи.
– С семилетнего возраста, – заметила Кончетта с гордостью.
– Я надеюсь, ты займешься цветами для алтаря. Папа говорит, никто не умеет так красиво убирать цветами, как ты. – Пичи посмотрела на Эльзу.
– Я с радостью. – Эльза погладила Пичи по руке, чтобы подбодрить.
– Спасибо.
– А мне спасибо за мои предстоящие труды по сбору подписей? – спросила Мэйбл, потянувшись за сливками для чая. – Ты же понимаешь, что я полностью пропущу коктейли, ожидая запоздавших и припозднившихся и тех, кто не смог найти парковку. И останусь без шведских фрикаделек.
– Я благодарна тебе за жертву, Мэйбл, – уронила Пичи.
– Эльза обходится с цветами лучше всякой цветочницы. Наш сад никогда так прекрасно не выглядел. – Тетя Джо улыбнулась Эльзе. – И майские веночки были такие чудесные.
– А что наденешь ты, Пичи? – спросила Мэйбл.
– Итак… – Пичи положила руки на стол и закрыла глаза, вызывая образ великолепного одеяния в самый важный день своей жизни. – Мягкий блестящий атлас. Прозрачные рукава…
– Обожаю прозрачные рукава, – сообщила Кончетта мечтательно. – У нашей семьи руки далеко не греческие, но Пичи их не унаследовала и может спокойно демонстрировать свои.
– У большинства древнегреческих статуй вообще нет рук. Так что вам еще повезло иметь хоть одну руку. Не говоря уже о двух. – Мэйбл дотянулась до шоколадного драже и набрала полную пригоршню.
– Наши бы тебе не понравились, – заверила ее Кончетта. – Вверху дряблые, локти как орехи.
– Вот для чего Господь изобрел широкий рукав с манжетом, – прокомментировала тетя Джо.
– Прозрачные рукавчики, – продолжала Пичи, – прозрачное кружево над глубоким вырезом в виде сердечка, манжеты клинышком, семьдесят семь хрустальных венецианских пуговиц на спинке…
– Нам придется нанять третьеклассницу, чтоб все это застегнуть. Нужны тонкие пальчики на тонких ручках. Пуговички малюсенькие! – сообщила Кончетта с удовольствием.
– Тиара, кружевная фата… Мистер Да Понте шьет фату из кружев…
– Которые хранились в семье со времен Торре дель Греко, – подтвердила Кончетта.
– И шлейф. – Пичи встала и расправила воображаемый шлейф. – Как настоящая итальянская принцесса. У меня будет шлейф, который протянется от первых рядов церкви до последних, ярды и ярды узорных кружев, не знаю даже, сколько им лет, их носили невесты в семье Куккаморсина с тех пор, как у них родилась первая девочка.
