– Че то так! – радостно удивился парень. – Ви зрозуміли. Але…
Что «але», я так и не узнал, потому что подоспел официант постарше и отослал молодого фразой «шел вон, блазень!». То есть обозвал дураком и прогнал. Ну и поделом! Нечего выдавать иностранцам секреты фирмы!
Иду я по улице, вижу обычную ситуацию: мальчик лет трех плачет, а мамаша его пугает:
– А ну перестань реветь. А то плохой дядя тебя заберет!
Через пару секунд я оказываюсь рядом, и мамаша, показывая на меня, уточняет:
– Вот этот плохой дядя тебя сейчас заберет!
Мне обидно, что я оказался плохим, но подыгрывая, я протягиваю руку малышу:
– Пошли со мной!
И тут происходит следующее: пацан перестает плакать и радостно бежит ко мне. Я подхватываю его на руки, ребенок обнимает меня за шею, как бы ища защиты. Мамаша в шоке…
Ребенка, конечно, пришлось вернуть родительнице. Хотя в моей семье ему наверняка было бы лучше.
Киев, девять утра, вагон метро. Я сижу и просматриваю редакторские правки в своей повести, которая должна появиться через пару месяцев в журнале «Радуга». Читаю быстро, исправлений не так много.
И я замечаю, что вместе со мной с большим интересом, то есть уставившись в мои бумаги, повесть читает и симпатичная блондинка лет двадцати пяти. Блондинка замечает, что я ее заметил, и говорит:
– Очень интересно. И очень современно. А вы автор этого произведения или редактор?
– Я автор.
– А как ваша фамилия?
– Зачем вам? Моя фамилия пока что не слишком известна.
– Да?! – обрадовалась девушка. – Но тогда получается, что это я вас открыла!
Однажды моя дочь Вика повела меня в театр. Сам бы я ни за что не выбрался, потому как у меня отпуск, а в этот период лучшие друзья – диван и пульт от телевизора. Тем более по телевизору показывают чемпионат мира по футболу. А конкретно: «Аргентина – Бельгия». Но я предпочел театр, ведь дочь я люблю сильнее, чем Месси.
Билетов у нас на руках не было – решение посетить храм Мельпомены оказалось спонтанным и созрело в красивой рыжей голове за три часа до начала представления. В том, что в зрительный зал мы попадем по любому, у меня сомнений не возникло – лето, жара, рядовой спектакль в исполнении местной киевской труппы.
Перед тем как приобщиться к прекрасному, мы с Викторией зашли в бар недалеко от театра. Пообедать дома мы не успели и решили сделать это в общественном заведении. Пища там вкусная, зато очень вредная. Извините, наоборот: вредная, зато очень вкусная. А еще я заказал себе немного водочки. Ведь мы шли на комедию, а мой приятель Миша Агранат всегда учил: «Постановка покажется вам намного смешнее, если выпить перед нею сто грамм».
У театральной кассы мы были за двадцать минут до начала действа. Аншлага там не наблюдалось. Оказалось, на сегодня билетов уже нет. Точнее осталось пару штук где-то в углу балкона по пятнадцать гривен. Ну знаете, такие места, где колонна закрывает вид на сцену…
Повторюсь, у кассы было пусто. Зато у окошка с надписью «администратор» выстроилась очередь человек двадцать пять.
– Скажите, пожалуйста, – обратился я к кассирше, – а куда стоят все эти нарядно одетые люди?
– Это… Это работники театра и… их знакомые, они решают свои вопросы, – ответила кассирша и почему-то покраснела.
Данная ситуация показалась мне очень знакомой:
«Где-то я это уже видел… Точнее, читал… Блин! Это же Ильф и Петров!» В памяти возникли строки:
