– Что вы говорите, доктор?
– Я говорю, уже завтра можете ехать домой – никакого сотрясения не обнаружено. Поздравляю!
Нет ничего краше сочетания слов: ехать домой. Песня, а не фраза! И, если бы не чужая боль, то с радостью заголосил бы соловьем прямо в палате.
– А, может, сегодня? Я же соскучился по дому. – я потянулся, разминая ноющие конечности, и вопросительно поглядел на доктора. По-отцовски он улыбнулся мне.
– Ладно, Аарон, можешь паковать вещи.
Каждый человек – носитель информации. Положительной ли, отрицательной, но всегда сильной. Я смотрел на врача его же глазами: поглощенный работой с ног до головы, лишь бы не оставаться наедине с тяжелыми мыслями. Стареющий. В ближайшем будущем он собирался уйти на заслуженную пенсию, чтобы нянчиться с внуками, копошиться в цветнике, помогать повзрослевшим детям. А потом его не станет. Его жизнь и его воспоминания: каждый день, каждый миг чужой судьбы – все это уже решило преследовать меня до скончания веков.
– Благодарю вас, доктор. – я прикрыл ногой кровавое пятно, растекшееся на полу, заслонил брошенный шприц, стреляя по жертве ангельски невинным, завораживающе прекрасным оружием – улыбкой, и, как ожидаемый результат, собирался домой. Мне до сих пор стыдно за причинный мистеру Томпсону вред. Из-за моей ошибки он перестал помнить родных, забыл все, что связывало его с прошлым. Я остро переживаю это и сейчас. Реальность заключила меня в рамки, поставила на ринг, где я должен бороться за право жить в спокойствии. Да, пока я не решился выйти из тени, мне это удавалось.
Чужие чувства хуже проклятья. Воспоминания – кусочки мозаики, вонзаются в тело цветными картинками, на которых слезы и боль, печаль и скорбь, заставляют смотреть на них и переживать, куда бы не отвернулся. “Все хорошо, скоро пройдет”. – прошептали дрожащие губы. “Ты – чудовище”. – произнес Хранитель. Да я это и без него знал.
Пятый аккорд. Мелодия дождя.
Собрав немногочисленные вещи, надев пиджак, галстук и ботинки, я вышел из палаты, на прощание окинув ее взглядом – век бы не видеть эти “апартаменты”. Я мечтал поскорее очутиться дома в безопасном пространстве. Вспомнил про любимый рояль и хотел сыграть на нем. Люди, не понимающие силу красивой музыки, не умеют бережно обращаться со старинными инструментами, именно поэтому я изготовил его копию. Но она мне тоже была дорога. Хоть бы все было в порядке, хоть бы не испортили.
“Да что ты, в самом деле? Еще бы сказал, что ему больно!” – подал голос Хранитель.
“А, может, и больно!” – я огрызнулся в ответ, слоняясь по коридорам госпиталя в поисках Хатса. В его руках мой спасительный билет для выхода наружу – справка о выписке. Он находился в регистратуре – принимал нового пациента. Я помахал ему рукой, пытаясь издалека обратить на себя внимание.
– Джейн, я сейчас, оформи пока бумаги. – кинул Хатс медсестре, направляясь в мою сторону. – Аарон, ты уже?
– Так у меня вещей-то всего ничего с собой. Я готов.
– Да, вот справка, но, – док наклонился к моему уху и прошептал. – Я в ответе за тебя. И если что-то случится…
– Все будет хорошо. Благодарю!
– Подожди. Я пообщался с мистером Грейтом, и мы договорились, что сразу после выписки ты отправишься в корпорацию. Здесь недалеко, она видна с любой части Лос-Анджелеса. Если что, спросишь у прохожих. Мистер Грейт пообещал мне, что приютит тебя до завтра, раз уж ты так не хочешь оставаться на ночь в госпитале. Иначе я тебя сегодня не выпущу, извини.
