– Так подумайте! – Велибор остановился и, развернувшись, пошел в обратную сторону.
Девушка нерешительно обернулась и, увидев отдаляющийся силуэт, недовольно хмыкнула.
– Куда вы идете? – обратился Велибор к пожилой паре, возникшей на его пути. Он чувствовал, как бешено колотится его сердце, – вы знаете, куда вы идете?
– Ты чего, сынок, – захрипела старушка, – да мы просто гуляем.
– Белили потолок сегодня в доме, – задумчиво добавил старик.
– Зачем вы его белили? – спросил Велибор.
– Как же! – удивилась старушка. – Известь уже стала серой!
– Ну и что? Разве серый – плохой цвет?
– Так известь-то состарилась! – пояснил старик.
– Состарилась… – повторил Велибор. – Неужели вы часто смотрите на потолок? Нужно смотреть на небо, – он вздохнул и пошел дальше, махнув на прощанье рукой.
– Чудной какой-то! – прокряхтел старик.
– Наркоман, что ли, – добавила старушка. – Сумку-то проверь… Всё там на месте?
* * *
Велибор ходил по городу, он заглядывал в витрины лавочек, в лица прохожих, в лужицы воды на асфальте. Неотступное чувство поиска поглощало его, и в погоне за невидимыми ответами он сворачивал в переулки, обходил припаркованные автомобили, деревья, цветочные клумбы. Вот он остановился возле здания национальной библиотеки и рассеяно взглянул на колыхающийся над входом красный черногорский флаг.
«Должно быть, я сейчас выгляжу необычно, – подумал Велибор, но тут же тряхнул головой. – Нет! Такие мысли недопустимы! Они ведут к деградации!»
– Добрый день! Какая встреча!
– А, это ты, Милан, привет! – обернулся Велибор.
– В библиотеку собираешься?
– Да нет, просто хожу по городу.
– Никто просто так по городу не ходит, – возразил Милан.
– Я хожу… – ответил Велибор и посмотрел по сторонам проверить, не идет ли еще кто знакомый.
– А мне кажется, что в Пржно лучше, чем здесь, – заявил Милан. – Там море… простор для размышлений!
– Нет, Милан, там не лучше, там просто всё иначе…
Милан восторженно рассматривал наряд Велибора: старый, изъеденный молью черный шарф, обмотанный несколько раз вокруг шеи, скрывающий часть лица; серый свитер, изрядно потертый и потрепанный; синие джинсы с прорехами, сквозь которые проглядывали участки тела; высокие, плохо зашнурованные кеды с торчащими языками.
– Это всё потому, что ты писатель, поэтому и ходишь просто так, – с уверенностью сказал Милан. – Зачем ты так обмотался шарфом? Сегодня же нехолодно… Ты всегда обматываешься этим шарфом.
– Я ничего не написал, Милан, я не писатель, – возразил Велибор. – Я не знаю… не помню, как надел шарф, наверное, задумался.
– Ты задумался над книгой? – в глазах Милана мелькнул нездоровый огонек.
– Нет, Милан, не над книгой… – Велибор нахмурил брови. – Я соврал, я ни о чем не задумался. Я не думал ни о чем… В голове моей пусто было как никогда!
Велибор поежился и втянул голову в шарф: ему захотелось спрятаться.
– А я тоже хотел стать писателем… знаешь, как-то даже писал стихотворения, – продолжил Милан, – еще давно, когда жил в Херцег-Нови, я для Йованы писал и не только. Но ничего не вышло!
Милан расстроенно развел руки в стороны.
– Стихотворения… поэзия. Ты, должно быть, хотел стать поэтом? – поправил его Велибор.
– Да, точно, поэтом, – согласился Милан. – Они еще остались, мои стихотворения. Можно я принесу тебе их, и ты скажешь свое мнение? А вдруг они неплохие?
– Я не думаю, что смогу оценить их…
– Ну, пожалуйста! – парень молитвенно сложил руки. – Мне важно мнение профессионала!
