– Не так, – промямлил Никонов. – Нам этот медальон вручил начальник полиции барон Сорочинский с приказом подбросить его вам, найти и арестовать вас.
Глеб жестом показал Юрию, чтобы тот прекратил съёмку. Вот тут скромница Наталья Ивановна и показала, что она замечательно умеет пользоваться лексикой конюшни, кузницы и стройки. А когда выдохлась, лишь спросила у Глеба: «Что делаем?»
– Это уже нечто посерьёзней попытки получить взятку. О взятке я так, там тоже иное было, раз такое продолжение последовало. Надо сообщать в жандармерию, не самим же к Сорочинскому являться. Вот как бы этих двоих тут оставить хотя бы на час, чтобы никого предупредить не смогли и медальон не выбросили.
– Это запросто, – зло посмотрела на полицейских баронесса. – Вы оба сейчас сядете в свой автомобиль и два часа проведёте без движения и молча. Медальон держите при себе в целости и сохранности.
– Приветствую вас, Иннокентий Ильич, – говорила в мобилет Наталья Ивановна, вызвав на связь начальника уездного управления жандармерии. – Что-то вы вовсе забыли бедную баронессу Гамаюнову.
Это она делала по пути обратно в Луки. Что там отвечал барон Конев, Глеб не слышал, ему надо лишь убедиться, что тот на месте и готов их принять. Судя по зарумянившейся бабушке, барон не просто готов их принять, но сделает это с удовольствием. Видать, между ними давние добрые отношения, а, может, и больше. Но сейчас не о том речь. И сказала она лишь, что есть важное и срочное дело, касающееся её безопасности.
Моложавый, чуть полноватый мужчина лет… Да кто этих магов разберёт – не намного старше баронессы, хоть и она в свои пятьдесят смотрелась не намного больше сорока. Короткая причёска с сединой, серые глаза, твёрдый подбородок, тщательно выбритые щёки, на правой – чуть заметный вертикальный шрам. Он искренне приветливо встретил баронессу, поздравил с приобретением наследника, повинился, что не смог заехать по этому случаю. И тут же перешёл к делу.
Ничего не объясняя, кроме цели посещения полицейского управления, Глеб сначала включил запись разговора с регистратором Ветровым, потом сразу – видео инцидента на дороге. Если Конев слушал первую часть довольно равнодушно, то вторая привела его в ярость и… изумление.
– А вот такого мне за всю многолетнюю работу не встречалось! – процедил он. – Приказ о подлоге да ещё против баронессы, это… Леонид! – крикнул он в сторону двери. Оттуда показалась голова секретаря. – Леонид, срочно ко мне заместителя Листьева, командира второй оперативной группы Нелюдова и Видова с пустыми кристаллами записи.
Названные лица выросли в кабинете, словно из воздуха. Присели к столу начальника.
– Приказ отдам позже, – сообщил Конев. – Сейчас мне необходимо пообщаться с графом Скопиным. Вы в это время прослушайте и посмотрите записи барона Гамаюнова. Видов, сходу перезаписывай всё на кристалл.
Три жандарма, знакомясь с материалами, сидели с каменными лицами. И всё равно на них читалось нечто непечатное. Вернулся Конев, держа в руке мобилет, который протянул Глебу.
– Граф желает вам что-то сообщить…
– Слушаю! Гамаюнов.
– Так что, молодой барон, уже сбываются мои пророчества, как понимаю? – заговорил Скопин резким голосом. – С вашими полицейскими мои люди разберутся быстро, но, если ниточка потянется до Пскова, тут посложней. Очень советую никаких самостоятельных превентивных действий против полиции не предпринимать. И вот ещё что. Интуиция подсказывает, что тут каким-то неведомым боком подвязан ваш родственник граф Коростелёв. Уж не знаю точно, каким, но, если и с его стороны к вам возникнут… претензии, так скажем, немедленно сообщайте о том мне напрямую, номер у вас имеется. Удачи! Особенно – завтра.
