– Пойдём вместе.
На втором этаже Мия украдкой смотрела вниз: фокусник не следил за ними. Она наблюдала за ним, за Ди – оба стояли неподвижно. На втором этаже был только мягкий инвентарь: геометрические подушки, тоннели и горки. Целью стал третий этаж, может, там есть свет. Они пробрались наверх: здесь был огромный батут, подушечная арена – место для детских боёв. Но и тут никакого света, никаких выключателей.
– Здесь тоже ничего. Давай вернёмся, – сказал Эд.
Ответа не последовало. Он обернулся – Мии рядом не было.
– Мия? Где ты? Мия!
Подушка с размаху прилетела ему в голову. За спиной смех. Девочка стояла с новой «бомбой» наготове. Вторая подушка попала прямо в лицо. Эд рухнул на пол, хихикая. Он схватил подушку и запустил её в ответ промах. Мия убегала, смеясь, скатывалась с горки на второй этаж, не даваясь в руки брату. Они носились по лабиринту, пока не добежали до тёмного прохода. Мия замерла. Веселье исчезло с её лица. Один вдох, один выдох. Эд догнал её, коснулся плеча.
– Попалась! – сказал он, смеясь.
Но Мия не смеялась. Она теребила пальцы, опустив взгляд. Слова застревали в горле. Эд присел, ловя каждую её эмоцию. Она собралась.
– Эдди, ты мне всегда верил?
– Конечно. В чём дело?
– Даже когда мама говорила, что я вру?
– Мия, что ты хочешь рассказать?
– Нам нужно бежать. Серьёзно. Мы не должны возвращаться к ним.
– Почему?
– Потому что… они не живые!
Он замер.
– Ты шутишь?
– Нет, Эдди. Мы ходим с неживыми. Я видела!
– Где?
Мия рассказывает в деталях, что видела, находясь без сознания под водой, Эд был в шоке. Он пытался убедить её, что это просто страх, галлюцинации. Но Мия плакала. Её истерика сотрясала всё внутри. Она просила, умоляла уйти, бежать, не возвращаться. Она подозревала, что это ловушка, а спасение – спектакль. Эд сопротивлялся, но страх пробирался в голову. А что, если она права? Он схватил Мию за руку и вбежал в проход. Тьма. Густая, непроглядная. Он вытянул руку вперёд, другой держал сестру. Она просила отпустить. Он отпустил. Они шли в темноту, шаг за шагом. Мия дышала ровно, борясь с паникой, в последний раз в тёмном пространстве с ней были огни, в этот раз она сама должна преодолеть все трудности. Шли долго. Кажется, бесконечно. Внизу лабиринта на первом этаже фокусник с девушкой обеспокоенно ждали, Адам ходил, вперёд-назад, нервно поглядывая наверх: он явно в стрессе от долгого ожидания, Ди просит его успокоиться и присесть, он отказывается, ссылаясь на то, что не устал.
– Может, они нашли что-то, поэтому так долго, – спокойно сказала девушка.
– Тогда они бы вернулись сообщить об этом, разве нет?
– Стоит начать беспокоиться?
– Пожалуй, мы туда не протеснимся, найдём другой путь.
В конце коридора тусклое свечение. Свет из под замочной скважины. Дверь тихонько открылась. Они вошли. Комната, обвешанная красными шторами. Как примерочные. В каждой разорванный плакат с вырезанным лицом. Рядом надписи на стенах: «Неудачник!», «Жирный!», «Тупой!». Мяч. Кегли. Ложка. Маленький костюм. Издалека – плач. Не детский. Взрослый. В конце зала – клоун. Толстый, с радужным париком, красным носом. Он всхлипывал у маленького столика. Перед ним рамка с фото – пожилая женщина. Эд закрыл сестру собой и стал отступать, они явно недолжны были сюда заходить.
– Постойте… – всхлипнул клоун. – Вы тоже уходите?
Они молчали, продолжая отходить надеясь, что незнакомец их не тронет. Клоун встал, опрокинув стол, подхватил рамку, спрятал в карман. Дети мигом нашли ближайшее укрытие.
