– Где вы?
Он искал их, все также плакал хоть и не интенсивно, Эд сидел в самом дальнем шкафу в одной из «примерочных» прикрывая рот себе и Мие иногда даже дыша через раз, были слышны тяжёлые шаги мужчины, он медленно передвигался, не наклоняясь осматривал комнату.
– Выходите, пожалуйста, я не люблю прятки, но люблю гостей. Может хотите чаю?
Странно, но в его голосе чувствовалась искренность. Однако эта искренность могла быть очень фальшивой, либо хорошо отработанной. Дверца их шкафа распахнулась. Эд ударил клоуна ногой в живот и они побежали, мужчина в ответ только упал на пол и начал снова плакать больше обычного, Мия остановила брата обратив на это внимание. Она подошла ближе. Осторожно. Протянула руку. Эд сжимал кулаки, готовый к другому удару, но клоун был безобиден. Неизвестный глядел на девочку с надеждой.
– Что ты делаешь? Нам нужно бежать! – недовольно сказал Эд.
– Погоди, посмотри на него, – жалостным голосом ответила Мия. – Мистер? Вам сильно больно?
– П-Почему в-вы уб-бегаете? Р-Разве я с-сделал что-то п-плохое? Ещё дерётесь. – Рыдая обратился мужчина к ним.
Мия аккуратно протягивала руку с опаской, но клоун не собирался вредить ей, он лежал на полу держа руками то место, в которое его ударил Эд, мальчик все ещё не доверял этому человеку и намекал сестре все же от него отойти, но девочка решилась положить руку на его плечо желая успокоить хоть чуть-чуть, клоун оглянул её грустным взглядом полным надежды. Он тут же улыбнулся, видя, что его не боятся и не сторонятся, вскакивает с радостным лицом, жмёт руку Мии, бесконечно благодарит за её поступок и приглашает за свой стол.
– Какой чай вы предпочитаете? Я обожаю красный! Я Мартин, а вас как зовут? – Восторженно спрашивает он.
– Я Мия, это мой брат Эд, мы немного заблудились, не могли бы Вы нам помочь?
– Давайте сначала чай, а потом расскажете, как тут оказались.
Может, это и была не лучшая идея пить чай с незнакомцем в клоунском гриме, но Мия почему-то чувствовала: ему можно доверять. От него веяло теплом, как от старого пледа – доброта, детская искренность, лёгкая грусть. Он не изображал немощного – он действительно был таким. Усталый, но не страшный. Комната, в которой они находились, казалась укромным островком среди хаоса лабиринта. Пыльные шторы колыхались от сквозняка, в углу мерцала лампа с потрескавшимся абажуром, отбрасывая тени на стену. Из старого граммофона доносилась едва различимая, скрипучая музыка, будто из детства, из далёкого прошлого, где всё ещё верили в чудо. Эд смотрел на сестру с недоверием. Всего пару минут назад она рвалась бежать, спасаться, а теперь сидит за потёртым круглым столом, скатерть которого была усыпана крошками и выцветшими узорами. Рядом с ней клоун, улыбчивый, с дрожащими руками. Эд чувствовал тревогу, но в лице Мии было что-то новое: спокойствие, внутренняя сила. Она больше не казалась ему просто младшей сестрой. Скорее напарницей. Или даже проводником. Он нехотя опустился на скрипучий стул. Деревянные ножки угрожающе хрустнули под его весом. Клоун тем временем вернулся, неся поднос, на котором в такт походке позвякивали чашки и ложечки. Из фарфорового чайника струился ароматный пар, наполняя комнату запахом бергамота и чего-то ещё: леденцов, мёда, может быть, корицы.
– Сколько сахара, мои дорогие? – спросил клоун с неподдельной радостью, словно принимал старых друзей. – Я сам с одной ложечкой, не больше!
