– После вас, госпожа Женевьева.
Я вошла. Позади меня раздался стук закрываемой двери, щелчок поворачиваемого в замке ключа.
Сволочь!
Я стиснула зубы, сдерживая порыв повернуться к двери и постучать по ней, требуя немедленно выпустить меня. Ничего. Есть окно за неплотно задёрнутыми портьерами, а значит, выбраться отсюда я смогу.
Комната и впрямь просторная, с пылающим камином, креслом перед ним и огромной кроватью, занимающей основную часть помещения. На столиках у стен и каминной полке зажжённые свечи, на столике у кровати – графин с тёмным напитком, два бокала и ваза с фруктами. Довольно неплохо, если не считать, что, похоже, эта сволочь решила подложить меня под кого-то третьего.
Следовало догадаться! Недаром же Гален вчера обронил «мы»!
И я чувствовала, что этот кто-то находится здесь, в одной со мной комнате.
Выпустив на всякий случай когти – чуть-чуть, чтобы они не привлекали лишнего внимания, – я сделала несколько шагов в глубь помещения. Движение потревоженного воздуха за моей спиной и выше талии сомкнулось тёплое кольцо, прижимая мои руки к бокам.
– Тише, – прозвучал возле уха негромкий мужской голос. Приятный, с успокаивающими нотками. – Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.
Я застыла в растерянности. Как-то я не предполагала, что партнёр по первым брачным играм из более-менее знакомого Галена превратится в совершенно неизвестную личность. И досадно. На себя – надо же было так легко угодить в эти даже ничем не замаскированные сети! Неудивительно, что Гален проявил столь прискорбно мало интереса ко мне – не для себя старался, сводня доморощенная!
– Ты Женевьева? – спросил незнакомец.
– Да. А вы… ты…
– Ты.
– Какое интересное имя, – не удержалась я от иронии.
– Это не имя, – усмехнулся незнакомец мягко. Зарылся носом в мои волосы, вдохнул глубоко. – Гиацинт?
– Что?
– Ты пахнешь гиацинтом, но это не духи и не шампунь.
– Я не душилась, – пробормотала я.
– Если я сейчас тебя отпущу, сопротивляться не будешь?
– А у меня есть выбор? Не склонят добровольно-принудительно, так изнасилуют.
– Тебя никто не собирается насиловать. И я не чувствую в твоём запахе страха. Ты растеряна и насторожена, но не боишься.
А он уже второй раз упоминает мой запах.
– Ты оборотень? – и он слишком быстро и бесшумно приблизился ко мне. Люди так не двигаются в принципе.
– Нет. А ты?
– Я? Я… – вот теперь всколыхнулся страх. Страх разоблачения. – Нет…
– Тогда убери когти, пожалуйста.
Заметил?! В царящем в комнате полумраке?!
Всё же я втянула когти, возвращая пальцам человеческую форму.
– Мы выяснили, что я не оборотень и ты не оборотень. Неплохое начало, как думаешь? – незнакомец разжал руки, и я метнулась в сторону, развернулась лицом к нему.
Самую малость выше меня. Короткие каштановые волосы и тёмные глаза – скупое освещение не позволяло различить оттенков, по крайней мере, мне. Подтянутый – расстёгнутая чёрная рубашка открывала идеальный пресс и плоский живот без намёка на жировые складки, которыми щеголяла большая часть посетителей «Маски». Из одежды, кроме рубашки, только чёрные же брюки. Лицо, как и у меня, скрыто полумаской, но видимая часть не показалась отталкивающей или обезображенной и явно не принадлежала немолодому человеку.
– Значит, Гален работает на тебя? – полюбопытствовала я.
– Нет. Гален мой… как говорят оборотни, брат по духу.
– Но он находит и поставляет тебе девушек, если я правильно понимаю, – и биография Галена действительно ненастоящая. Да и сам он, возможно, никакой не учитель.
