– Или король вовсе признает тебя законной дочерью и наследницей герцога, – поддержала Клементина. – Уж такую то новость точно не чаем отмечать.
Кажется, подруга очень хотела помочь, но одного взгляда Гвендолин хватило, чтобы та поспешно замолчала.
– В любом случае, повод может настигнуть тебя внезапно. Главное, быть готовой к нему, – подытожила блондинка. – Ты ведь не хочешь опозориться на глазах у всего двора?
– Ладно, давайте учиться, – чувствуя себя загнанной в угол, неохотно кивнула я.
Стоило ступить к двери, как за спиной раздались тихие смешки. Теперь уже я нисколько не сомневалась, что аристократки издеваются надо мной, только никак не могла понять, в чем именно состоит их затея.
– Беатрикс, а ты ведь знаешь правила этикета? – столкнувшись в коридоре горничную, я поспешила проверить на ней свою догадку. – Что можешь рассказать о реверансе, когда нужно почти кланяться королю?
Выслушав краткое описание, женщина ненадолго задумалась.
– Должно быть, вы говорите о низком поклоне, – наконец ответила она. – Так кланяются слуги или аристократы, совершившие какое то тяжелое преступление. Это способ продемонстрировать собственную покорность, дать понять, что ты полностью вручаешь свою судьбу королю.
«Слуги, значит!».
Я прищурилась. Получалось, что интуиция меня таки не обманула. Все-таки Гвендолин настоящая стерва! И ведь не погнушалась унизиться сама, лишь бы вынудить меня опозориться завтра!
– Спасибо, Беатрикс.
Кивнув горничной, я продолжила идти на кухню, по пути размышляя, как бы отреагировала Гвендолин, укажи я ей таки на колокольчик. Надменно бы сообщила, что ей незачем звонить, ведь прислуга уже здесь или предпочла бы придумать другое издевательство?
Несмотря на то, что подсознательно я ждала пакость, на душе все равно царапали кошки. Что приютские подкидыши, что благовоспитанные дамы оказались полностью одинаковыми. Каждый только и норовил попробовать другого на зуб, вынуждая или бежать, или скалиться в ответ.
– Я принесла шампанское, – вернувшись, елейным голосом сообщила я.
– Наконец-то! – не чувствуя подвоха, просиявшая Гвендолин требовательно протянула руку. – Уверена, эта часть урока понравится тебе больше всего.
– Ни минуты не сомневаюсь, – подхватив один из бокалов, я выплеснула содержимое ей в лицо.
Не ожидав подобного, блондинка застыла. Макияж у нее оказался качественным и не размазался, зато волосы обвисли некрасивыми сосульками, по платью расползлись пятна.
– Может, хочешь еще? – с каким-то мрачным удовлетворением проследив, как капли напитка стекают на платье, расползаясь некрасивыми пятнами, невозмутимо предложила я.
***
Глядя на мокрую, взъерошенную Гвендолин Вальд неожиданно поймал себя на том, что ему хочется расхохотаться в голос. Всегда элегантная и собранная, с выпученными от шока глазами и раскрытым ртом, сейчас потенциальная невеста напоминала уличную кошку, которую разозленные ночными воплями жильцы окатили с помойного ведра. Представив, как бы отреагировала Гвендолин на подобное сравнение, Вальдимир и вовсе беззвучно хмыкнул.
А нищенка то сумела удивить. Ягодка, значит. Раскрасневшаяся, с рассыпавшимися по плечам алыми волосами и пылающими разноцветными глазами, она, пожалуй, действительно навевала мысли о диковинном фрукте. Вальдимир давно уже не получал удовольствия от еды, любые, даже самые изысканные блюда казались пресными и тухлыми, но сейчас задумался, какой на вкус стала бы лесная ягода, взбодрила бы кисловатой терпкостью или растеклась нежной сладостью на языке?
