– Вы опоздали, Бьянка, – серьёзно сказал он. – Через полчаса я должен быть в суде, а у меня не готово несколько заявлений.
– Простите, пожалуйста, синьор. Я сейчас быстро. – Я кинула сумочку на стол и плюхнулась, шурша юбками.
Заправила бумагу в печатную машинку и краем глаза заметила, что босс неотрывно наблюдал за моими действиями.
– Утреннее примирение? – улыбнувшись, спросил он.
Я замерла и распахнутыми глазами посмотрела на босса.
– Что, простите?
– Вы помирились с мужем, и примирение было явно приятным, поэтому вы опоздали, – сказал он, открыв портсигар, и прикурил свою любимую сигариллу.
Румянец залил щёки. Я в смущении опустила глаза на печатную машинку.
– Прощание перед рейсом, – тихо сказала я. – Давайте начнём, синьор Чери́зо, – как можно твёрже добавила, пытаясь скрыть дрожь в голосе от смущения.
Не поднимая головы, я посмотрела на мужчину. Он ухмыльнулся и, зажав сигариллу губами, медленно поправил галстук. Я поймала себя на том, что засмотрелась на красивые мужские пальцы и кисти рук с выступающими венами. Непонятное волнение прошлось по телу, и я непроизвольно закусила губу, вспомнив его в плавках на пляже.
Дева Мария, что я делаю? Почему я разглядываю его руки и вспоминаю его обнажённый торс?
Стряхнув пепел и отвернувшись к окну, Витторио Чери́зо сказал:
– Приступим, Бьянка.
И снова дни потянулись привычной чередой, как и раньше в отсутствие Марко. Я ходила на работу, иногда мы встречались с Кьярой, но довольно редко, всего пару раз в неделю. У неё появился новый ухажёр, поэтому она увлеклась яркими эмоциями. С синьором Чери́зо они больше не встречались, а когда я спросила у неё причину, то подруга весело отмахнулась:
– И кто говорит, что он бабник? Любят сплетницы преувеличивать и разносить слухи. – Но в её голосе я услышала нотку разочарования. – Он холодный как айсберг, Бьянка. А взгляд бывает такой жёсткий… – Кьяра расширила глаза.
– Брось. Может, ты просто не в его вкусе?! – весело сказала я.
– Это я?
– Не обижайся, подружка. Но нельзя же нравиться абсолютно всем мужчинам?
– Ты права, – разочарованно фыркнула Кьяра.
Была пятница, и мы расслаблялись после рабочей недели с бутылкой вина, сидя на балконе у меня дома. Из радиолы звучала приятная музыка, тёплый бриз доносил до нас запах моря и аромат цветущих цветов под окнами. Кьяра закурила сигарету.
– И давно ты куришь?
– Недавно, нужно же когда-то начинать, – рассмеялась она, глубоко затянулась и протянула мне.
– Нет. – Я отрицательно замахала рукой.
– Брось, знаешь, как расслабляет?
– Мне и вина для этого достаточно.
Я задумалась, устремив взгляд на морскую гладь бухты в закатных лучах. Вспомнила о Марко, и снова стало на душе тоскливо. Подруга заметила моё настроение.
– Так, это что за уныние? – придвинулась ко мне ближе Кьяра.
– Всё хорошо, – грустно улыбнулась я.
– Слушай, твой Марко просто идиот! – Я недоумённо посмотрела на подругу. – Ну как можно не замечать, как ты тоскуешь без него. Давно бы уже бросил эти рейсы, чтобы быть рядом с тобой, – снова затянувшись сигаретой и выпустив струю дыма, иронично сказала подруга.
Несмотря на то, что мы близкие подруги, рассказать об измене мужа, о нашей ссоре и примирении я не решалась. Тяжело мне об этом говорить. Всё ещё больно признать своё поражение.
– Он для нас старается. Марко хочет дом побольше, чтобы детишкам было где развернуться, – тихо возразила я.
