– Пошла, зверюга, – заругался отец. – На место! – Он открыл дверь, и собака, прижав уши, неохотно вышла на улицу.
После завтрака мать ушла на работу, а отец полез в подполье, откуда, кряхтя, вытащил ведро с мелкой галькой.
– Папа, а ты врун, оказывается. Летом говорил – чтоб коты ходили, – догадливо улыбаясь, сказал Вовка. Отец засмеялся, обнажая желтые прокуренные зубы.
– Ну, если б аквариум не вышел, то коты бы и ходили. – Он снова закашлял и, вытряхнув из надорванной пачки «беломорину», сунул ее гармошкой в рот.
В дверь постучали.
– Да-да. – Отец, чиркая спичкой, пошел к двери.
Заслоняя дверной проем, на пороге возникла толстая с добрым широким лицом женщина, одетая в синее пальто с металлическими пуговицами.
– А, это ты, Полина, заходи, заходи, погрейся чайком с морозца.
– Здрасте, Сергей Лукич. На работе я. Некогда. – Она порылась в большой кожаной сумке, висевшей через плечо, и, держа перед собой открытку, громко спросила:
– Здесь живет Петров Володя?
Вовка, выглядывавший из-за косяка, вышел.
– Здрасте, тетя Поля.
– С днем рождения, Володя! Поздравляет тебя бабушка из Новосибирска – от нее открытка. И я, – почтальонша протянула ему конфету и большой красной от мороза рукой погладила по голове.
– Может, все же чайку, Полина? – еще раз предложил отец.
– Нет-нет, спасибо. Спешу. – Она толкнула спиной дверь и выкатилась – большая, румяная, с тяжелой сумкой на боку.
Вовка, прочитав открытку, начал осторожно, чтобы не разбить стекло, накладывать гальку в аквариум. Она была чистой, промытой отцом еще летом. Вовка брал горстями разноцветные камешки и равномерно рассыпал по дну. Отец молча наблюдал за ним. Когда Вовка закончил укладку, отец стал одеваться.
– Ты куда? – спросил Вовка.
– За водой.
– А откуда лучше брать: из колодца или речки?
Отец задумался.
– Гм… В колодце она, конечно, чище, но рыба живет в реке. Опять же с колодца ближе таскать, да и чище.
Вовка натянул свитер, надел валенки.
– А ты чего? – спросил отец.
– За водой, – ответил Вовка.
Отец надел шапку.
– Вообще-то вдвоем сподручнее, – и довольный, потрепал Вовку по шее. – В тайгу уйду – матери помогай.
– Ладно, – сказал Вовка и, намотав на тонкую шею шарф, вслед за отцом вышел на улицу.
– Елки-палки-моталки, – ругался отец, гремя ведрами. – Опять Полина калитку не закрыла.
– Я счас, – Вовка выбежал со двора.
– Белка, Белка! – закричал он. Лайка, не слыша его, неслась вдоль дороги под гору прочь. Вдруг из проулка, газуя и разбрасывая колесами снег, вылетел грузовик. Набрав скорость, он понесся по дороге и, поравнявшись с собакой, резко качнул вбок. Вовка сначала не понял, что произошло.
– Белка! – крикнул он, и в груди защемило. Он побежал.
Собака поднялась на передние лапы и потянула ставшее чужим и непослушным тело. Вовка, подбегая к ней, споткнулся. Шапка слетела с головы.
– Белочка, – он обхватил собаку за шею. – Потерпи… Папа! – закричал он.
Отец был уже здесь. Он растерянно посмотрел на дорогу, вслед скрывшемуся грузовику, и наклонился над собакой. Та взвизгнула и потянула мордочку к нему. Из живота, цепляясь за комки снега, полезли синие парящие внутренности. Отец сглотнул слюну, задумчиво надел шапку на голову Вовки и странно, по-мальчишески, побежал к дому.
Из проулка, отдуваясь, выкатила тетя Поля.
– Володя, ты не видел… – она все поняла. Лицо ее стало пунцовым. – Ах, подлец этот Генка! Что натворил! – запричитала она. – Мало жену побил… Ах, эти пьяницы!
