Получив первый аванс, Вовка в свой двухчасовой дневной отдых сначала поднялся на первый этаж, где была операционная касса банка, в которой можно было проводить любые доступные банковские операции, обменял пятидесятидолларовую купюру на рубли, потом поднялся на второй этаж, в салон красоты.
Парикмахерша Катя заканчивала стричь клиента, вернее брить голову клиенту.
Вовка решил немного подождать, а когда клиент, блестя смазанной лосьоном головой, направился к администратору, чтобы заплатить за стрижку, он подошел к Кате.
Девушка, увидев его, радостно улыбнулась, непроизвольно окинула профессиональным взглядом его прическу.
– Здравствуйте, подстригаться? – спросила она.
– Здрасьте, пока вроде рано. Сколько я вам остался тогда должен? – смущенно улыбнулся Вовка.
Улыбка сошла с лица парикмахерши:
– Ничего, – произнесла она, но взгляд от него оторвать не могла.
Вовка почувствовал себя еще более неловко, когда бритый клиент, подойдя к девушке, непринужденно поцеловал ее в щечку.
– Пока, Вася, – сказала парикмахерша. А когда бритоголовый вышел из салона, добавила: – Это мой брат.
– Ну все же, сколько? – спросил Вовка.
Парикмахерша повернулась к нему спиной и стала раскладывать на тумбочке инструменты.
Ее соседка, подстригавшая клиента за соседним креслом и слышавшая разговор, проходя мимо Вовки, негромко сказала:
– Купил бы лучше девушке цветы. Она любит розочки. Такие желтенькие.
Вовка вспомнил, что на первом этаже торгового центра есть магазин «Цветы». Он с детства не имел такой привычки – что-то у кого-то просить, даже у родителей, и тем более не мог быть кому-то что-то должен. Поэтому он без всякой далеко идущей цели спустился по эскалатору в цветочный магазин, выбрал розы ярко-желтого цвета с красным ободком по краям лепестков, рассчитался и, вернувшись в салон красоты, вручил букет парикмахерше.
Девушка от такого подарка, казалось, воспарит от счастья. На ее щечках выступил румянец, она заговорила радостным негромким нежным языком. И эта нежность, и радость была направлена на него и только на него. На Вовку. А он стоял и не знал, что делать. Ему хотелось уйти, но вместе с этим желанием было и другое, более потаенное, в котором он не смел себе признаться. Его тянуло к ней. Тянуло физически.
– Володя, ты меня сегодня вечером проводишь? – спросила Катя, глядя ему в глаза.
И он, как кролик, загипнотизированный взглядом удава, кивнул головой. Потом спохватился:
– Я же работаю. Еще двое суток.
Взгляд девушки задумчиво остановился. Потом она сказала:
– Дрянь у тебя, а не работа. Хочешь, я поговорю с братом? Он работает в солидной фирме.
– Нет, нет, – мне пока здесь нравится, – сказал Вовка.
А в следующую смену произошло событие, которое изменило многое в его жизни. А, главное, изменило и его самого.
В первый день охоты Лукич решил пройти вдоль заболоченной низины по подножию хребта параллельно дороге, по которой они с Гришкой ехали сюда. Особой разницы не было – в какую сторону идти, потому что от избушки было всего четыре главных направления, по которым обычно ходил охотиться Лукич: первое, по которому он пошел сегодня; второе – параллельное этому, но по самому хребту, уходящему в южную сторону; третье – по хребту, уходящему на север; четвертое – по юго-восточному склону уходящего на север хребта. Все маршруты по протяженности, если просто по ним идти никуда не отклоняясь, были относительно короткими – километра 4–5 в один конец и столько же, но уже по другой тропе, обратно. Было еще столько же больших маршрутов, по которым Лукич ходил для разнообразия – увидеть, что такое там происходит, какой зверь там обитает, и по делам. К примеру, избушка его друга Семена находилась в семи километрах, и идти к нему было легко, потому что она располагалась на севере за пологим перевалом в широкой, низкой относительно главного хребта долине. Идти к Семену нужно было, чтобы не переваливать через пологий перевал, сначала по хребту, а потом по его восточному склону спуститься в долину, где располагался охотничий участок Семена. Туда легко, а вот обратно – надо подниматься на вершину хребта или идти в обход, через пологий перевал, а это почти на три километра дальше.
