Каша на вкус противная. Хоть бы соли добавили. Но всё-таки это еда, и я глотаю, не жуя.
На «десерт» у меня хлеб с водой – и я смакую с большим удовольствием, стараясь растянуть это мгновение.
Несмотря на то, что еда почти безвкусная, желудок насыщается. И тут же хочется в туалет. Интересно, он знает такое русское слово?
Пересиливая себя, произношу:
– Мне надо в туалет.
Он смотрит на меня, потом забирает пустую посуду и уходит.
Что? Я должна сейчас сходить под себя, пока его нет?
Но если придётся терпеть ещё час, так и будет.
Переводчик возвращается прежде, чем я решаюсь на что-либо, отвязывает меня, и я впервые чувствую к нему благодарность. Всё-таки не придётся унижаться ещё сильнее.
Деревянный туалет находится за домом, который я за минувшие сутки уже изучила взглядом вдоль и поперёк. Парень охраняет снаружи. Я быстро делаю свои дела и выхожу. Иду впереди, он сзади. Опять появляется мысль сбежать, но куда?
Меня привязывают, и когда он берётся за ноги, я прошу:
– Может, не надо? Я всё равно никуда не смогу сбежать, мне больно.
На секунду его руки замирают, но потом он всё же заканчивает своё дело и занимает место сторожа.
Ещё полчаса мы проводим в молчании. Книгу он больше не достаёт, просто сидит, прислонившись спиной к сараю и глядя прямо перед собой.
Какое-то время я рассматриваю его, почти не таясь. Потом мне это надоедает, и я занимаю ту же позу, что он.
– Как тебя зовут? – вдруг доносится до меня его голос.
Он всё так же сидит и даже не повернул головы в мою сторону.
Я задумываюсь над ответом. У меня три варианта: не говорить ничего, соврать или сказать правду. Я выбираю последнее.
– Екатерина.
Жду, что и он представится, но он молчит.
Больше мы не произносим ни слова.
А через час его сменяет другой парень. Я лишь спохватываюсь напоследок:
– А если я захочу в туалет, как ему объяснить?
Подумав несколько мгновений, он говорит:
– Сделаешь так, – и ударил ребром одной ладони по другой. Потом на арвенском объяснил тому парню, что это значит. Тот кивнул и занял своё место. Тоже с книгой. Какие они тут все умные и образованные!
Желудок наполнился едой и успокоился. Рана уже не саднит, и мне удаётся уснуть. К ночи снова становится голодно, но больше еды мне не приносят, приходится довольствоваться тем, что есть. Я без сил засыпаю снова и думаю напоследок о том, что уснуть и не проснуться – всё-таки лучший вариант из возможных.
Я просыпаюсь от холода. Вокруг темно и почти ни звука.
Дёргаюсь, чтобы сменить положение тела, и парень рядом, который тоже спит рядом, но на расстоянии (наверное, чтобы я не убила его ненароком), тут же открывает глаза и включает фонарь.
Я вижу, что это опять переводчик.
Обхватываю себя руками и отворачиваюсь от него.
Через мгновение слышу шаги – они удаляются.
Ушёл?
Но спустя минуту или две он возвращается и набрасывает мне на плечи пальто. Может быть, стоило проявить гордость и скинуть то, что принадлежит арвенцам, но было уже не до глупых принципов.
Я просовываю руки в рукава, запахиваюсь поплотнее, подтягивая к груди ноги и укрывая их тоже, а пальцы прячу в карманы и что-то нащупываю в одном из них.
Пару секунд мне нужно на то, чтобы определить предмет и извлечь его наружу.
Это хлеб. Целых два куска.
Я смотрю на парня с непониманием.
– Это тебе. Ешь, – произносит он так, словно его это ничуть не касается, и отворачивается. Сам боится своей доброты?
