Мао Цзэдун трижды медленно хлопнул в ладони.
– Браво, товарищ Сун Пин! – проговорил он. – Ваш ответ не подлежит сомнению… И всё же я вынужден заметить: совесть – это живущий в нас закон, а не то, что написано, чьей-то рукой. Ещё Кант в своё время говорил: «Совесть, есть мерило всех наших поступков». С этим спорить трудно…
Он хотел ещё что-то сказать, но в это время с улицы пришла Цзян Цин. Увидела Владимирова и обрадованно воскликнула:
– Товарищ Сун Пин! А я и не знала, что вы у нас в гостях! Я только что была у Су Фи, и мы говорили с ней о вашем радисте. Мне кажется, она влюбилась в него!..
Говоря это Цзян Цин подошла к Владимирову и подала руку. Владимиров отметил про себя: Цзян Цин действительно была очаровательной. Всё в ней: фигура, ласковый голос и манера держать себя говорили о том, что она знает себе цену.
– Товарищ председатель, если я вам уже не нужен, я пойду, – сказал Владимиров.
Однако Цзян Цин решительно остановила его.
– Нет, нет!.. Никуда вы не пойдёте!.. Сначала мы попьём чай и потом у меня к вам есть один деликатный разговор!
Мао промолчал и этим выразил своё недовольство, но Цзян Цин не обратила на него внимания. Пошла на кухню и тут же вернулась с подносом, на котором красовался фарфоровой заварной чайник и три фарфоровые расписные чашки.
Пока пили чай Мао поинтересовался, что происходит на советско-германском фронте. Выждав, когда Мао и Владимиров закончили говорить, Цзян Цин обратилась к Владимирову:
– Скажите, а у вашего радиста есть семья?
– Нет, – ответил тот. – Он у нас самый молодой и не успел обзавестись семьей.
Цзян Цин довольно улыбнулась и захлопала в ладони.
– Ой, как хорошо! – воскликнула она.
Мао Цзэдун метнул в сторону Цзян Цин укоризненный взгляд и покачал головой. Однако Цзян Цин это не смутило.
– А что я плохого сказала? – удивилась она. – просто Су Фи в восторге от их радиста!..
Владимиров промолчал, а про себя подумал: «Люди – не ангелы. А Су Фи, по всей видимости, настоящий чёрт!..»
1
Первого июля ближе к вечеру приехал Орлов. И как всегда прямо с порога объявил:
– У меня новость!
– Проходи, рассказывай о своей новости, – усмехнулся Владимиров.
Орлов устало опустился на стул и продолжил:
– …Сегодня ко мне подошёл один из наших санитаров и попросил передать тебе, чтобы ты завтра в два часа дня был в харчевне у Восточных ворот. Я попытался узнать у него зачем, но он не стал говорить. Какой-то детектив выходит…
– Это точно, – согласился Владимиров. – Но в этом, как ты говоришь детективе, есть очень любопытные места. Во-первых, он обратился именно к тебе, во-вторых, встреча назначена за городом, подальше от посторонних глаз…
– И, в-третьих, неизвестно зачем! – вступил в разговор Долматов.
Орлов согласился с ним.
– Может быть с тобой кому-нибудь поехать? – предложил он.
– Лучше будет пешком, – сказал Владимиров. – Проще от слежки избавиться, если такова будет…
– Пётр Парфёнович, я с тобой пойду, – сказал Долматов. – Я знаю эту харчевню. Мы с Южиным как-то были в ней…
На следующий день ровно в два часа дня Владимиров и Долматов уже были в харчевне, которая втиснулась в один ряд с лавками, где продавалась всякая всячина. Первое, что бросилось им в глаза, это грязные полы, тучи летающих насекомых и серого цвета застиранные холщовые занавески, отделяющие столы один от другого.
Они прошли в дальний угол, там оказался свободный стол, и сели.
