Владимиров не выдержал.
– Извините меня, товарищ Кан Шэн, но вы плохой пророк, – сказал он. – Ибо то, о чём вы сейчас сказали, не произойдёт!
У Кан Шэна от удивления даже вытянулось лицо. Он, видимо, не ожидал от Владимирова такого заявления.
Наконец, придя в себя, спросил:
– Может вы поспорите со мной? – но тут же, видимо, передумал спорить с Владимировым. – А впрочем, с вами спорить я не буду. Подождём… Да, кстати! Лань Пин просила передать доктору Орлову благодарность за помощь её матери. Она стала поправляться…
– Я передам, – пообещал Владимира. Однако, подмываемый любопытством, всё же спросил: – А почему она сама не может съездить в госпиталь и поблагодарить Орлова?
На лице Кан Шэна на мгновение появилось недовольство, но он тут же улыбнулся.
– Неприлично незамужней девушки появляться в госпитале, где одни мужчины, – ответил он и поднялся с места. – У меня к вам, товарищ Сун Пин, больше нет вопросов. Если есть у вас, я готов выслушать.
– Нет и у меня к вам вопросов, товарищ Кан Шэн, – тоже вставая, ответил Владимиров. Попрощался и направился к выходу, но у самой двери остановился и, обернувшись к Кан Шэну, сказал: – А вы правильно сделали, что не поспорили со мной! Иначе бы проспорили…
Двадцать второго августа в полночь Долматов поймал волну, на которой работала радиостанция центрального правительства. Она сообщила о упорных боях правительственных войск в восточной части провинции Цзянси и освобождение от японцев двух важных в стратегическом отношении населённых пунктов Гуйци и Шаньяо.
Совинформбюро коротко передала сообщение о продолжительных боях под Котельниково, Армавиром и Краснодаром.
Британское агентство «Рейтер», ссылаясь на правительственные источник, сообщило о скандале, который разразился в нижней палате английского парламента в связи с разбором причин, по которым был практически уничтожен немцами весь союзный конвой, шедший на Мальту. Из четырнадцати транспортов до Мальты дошли только три парохода.
И в этот же день Владимира встретился с Бо Гу, потому как никакой информации от Кан Шэна практически не поступало.
Однако и от Бо Гу Владимиров ничего нового не узнал.
Единственное, что заинтересовало его так это сообщение Бо Гу об обострившихся отношениях между правительством Гоминьдана и американскими генералами, прикомандированными к генштабу китайской армии, которые всё чаще предпринимали попытки подменить собой военное ведомство Чан Кайши.
– …И ещё, если вас это заинтересует, – продолжил Бо Гу, – Чан Кайши отдал приказ любой ценой вернуть Чжэцзян-Цзянсийскую железную дорогу. Насколько это реально, я не могу судить. А у вас что нового? – в свою очередь поинтересовался он.
– Ничего нового нет, – ответил Владимиров. – В Москве был Черчилль…
– Я знаю об этом, – сказал Бо Гу. – У нас радиостанция помощнее вашей и наши радисты записали несколько передач из Лондона. Если судить по их в комментариях, Черчилль остался доволен встречей со Сталиным и другими советскими руководителями. А одна из радиостанций даже привела слова английского посла в Москве, который называл встречу Черчилля со Сталиным эпохальным событием.
Владимиров кивнул головой.
– Посмотрим, – сказал он. – Однако и это уже кое-что…
– Вот, пожалуй, и всё, что я могу вам сообщить, – продолжил Бо Гу.
– Спасибо и за это, – сказал Владимиров. И всё же не выдержал и задал вопрос, который занозой сидел у него в голове. – Как вы полагаете, Мао согласился на встречу с Чан Кайши? Он же не может не понимать, что от этого зависит многое в дальнейшей судьбе всего китайского народа?
