– Капитан…
Гаррисон прерывисто вздохнул и глянул на меня заплывшими от слез глазами, затем вытер лицо ладонью.
– Я приказал экипажу делать все возможное. Впрочем, у меня в команде все опытные речники, им советы не нужны. Они побросали в воду концы, чтобы люди могли подняться на борт. Вниз полетели спасательные буи, спустили шлюпки. Мы готовили одеяла, лестницы – все, что попадалось под руку. Старший помощник сигналил во всю мочь, призывая на помощь другие суда.
Открыв блокнот, я, руководствуясь рассказом капитана и собственными представлениями о катастрофе, изобразил реку, точку у южного берега и примерное положение обоих судов на момент столкновения.
– Насколько точна эта схема?
Гаррисон изучил мой рисунок и ткнул толстым пальцем в правый борт «Принцессы».
– Да. Вот сюда мы ее и ударили, как раз в район колесного кожуха.
Выпив горячего чая, он слегка порозовел.
– Давайте вернемся немного назад. Расскажите о вчерашнем дне. В каких местах вы приставали к берегу? Не было ли чего-то странного, необычного?
Гаррисон нахмурился и вытащил из кармана сложенный носовой платок.
– Не понимаю, что вам это даст.
С чего бы такое нежелание? У меня зародились подозрения, и я молча ждал его ответа.
Наконец капитан вытер нос и заговорил:
– На прошлой неделе мы останавливались в Миллуолле. Встали в сухом доке на покраску. Судов там было полно. То да се – словом, ушли мы с задержкой на три часа.
Его лицо исказила раздраженная гримаса. Я прекрасно понимал Гаррисона. Задержишься – значит, пропустишь вечернее отливное течение.
– Куда направились из Миллуолла?
– В Ньюкасл. Там надо было забрать партию угля, а дальше – в Александрию, в Египет.
– Стало быть, вы приписаны к порту на Тайне?
– Да, как правило, мы ходим из Ньюкасла в Египет.
Видимо, Гаррисон заметил, как изменилось мое лицо, когда я понял, что обычно «Замок Байуэлл» по Темзе не ходит. Он сухо добавил:
– Мы взяли на борт лоцмана, ориентирующегося на Темзе, хотя по закону я делать это не обязан. Парня зовут Конвей. Джон Конвей.
Я замер. С подобной фамилией лоцман вполне мог оказаться ирландцем. Впрочем, от вопросов я пока воздержался. Ни к чему Гаррисону задумываться, с чего это меня интересуют подобные сведения. В любом случае, с Конвеем мы вскоре встретимся.
– Был ли на борту еще кто-то из новеньких?
Капитан снова обхватил чашку, словно пытаясь впитать в себя остатки ее тепла.
– Да почти все. Старый экипаж я рассчитал, потому что решил набрать в Ньюкасле новую команду. Остался только Белдинг, мой помощник, остальные нанимаются то на одно судно, то на другое. Впрочем, с некоторыми из них я раньше работал, они люди хорошие. Не мне вам рассказывать.
– Да, конечно.
В Лондоне действительно имелась категория матросов, которые устраивались исключительно на короткие рейсы, не желая надолго расставаться с семьями. Вполне надежные, опытные и серьезные люди.
– Как полностью зовут Белдинга?
– Генри Джон Белдинг, – ответил капитан и дал мне его адрес в Ламбете, который я немедленно занес в блокнот.
– А вот Конвей… Что можете о нем сказать?
– Спокойный парень. Вроде бы знающий. За штурвал углевоза сразу взялся так, словно всегда за ним стоял.
– Понятно. – Я помолчал. – Давали ли вы гудок, спускаясь по течению?
– Каждые полмили, как и принято в темноте.
Стало быть, «Принцесса Алиса» не могла не слышать, что навстречу ей идет углевоз…
– Ничего необычного больше не припоминаете?
