– Смотри, Николаша, как замечательно… – сын, затаив дыхание, слушал стихи и видел папу, от которого не сохранилось даже фотокарточки.
«Ну, а если пропал мой след,
И пришёл без меня рассвет,
Я прошу: не сердись, не надо!
Знай, что просто меня уже нет…»
Вот в ту самую ночь сын и дал себе слово, что теперь у мамы снова будут праздники.
* * *
Разноголосый базар. В цветочном магазине – розы. Кремовые. Вишнёвые. Разные. Букетами и порознь. У прилавка – красавец-усач. Николаша приценился. – Иди-давай, э-э, пацан! твоих денег не хватит! – отмахнулся продавец, но стоимость всё же назвал. Николаша отошёл: «Правда, дорого. – Он задумался: – Где раздобыть деньги?..» – Пос-сторони-иссь!.. – Бомжеватый мужичонка, согнувшись в три погибели под огромным мешком, покачиваясь, шаркал разбитыми сапогами по булыжной тропинке. На цыплячьей шее болталась распаренная лысина. Грузчик скинул ношу в чёрную жижу. Не разгибаясь, закрыл пальцем ноздрю, сморканул в сторону. Подтянул штаны. Устало спросил Николашу:
– Ну и чё ты… вперился? – Дядь, дай помогу!
– А вот это вот не хошь?! – выхрипнул бомж, протянув Николаше серую фигу. Мужичонка скривился, выплюнул жёванный окурок, беззубо прошамкал: – Не отымай копейку, – направился к гружёному бортовику, – ж-жалельщик тоже выискался… без тебя муторно. Расстроился Николаша. «А… может, вечером на вокзал смотаться, там вагоны овощные приходят – студенты же разгружают?..»
Паренёк пошёл домой, решил дождаться вечера. На улицах – дневная сутолока. Зазывают товаром лавки и магазины. У книжного в глаза кинулось яркое объявление: «Букинист» принимает старинные печатные и рукописные издания, а также рисунки, картины». От нечего делать, Николаша зашёл в магазин. Сильно удивился: на выставке – всякий хлам! Глуховатая старушенция с затейливой причёской и в пенсне горбилась за столом.
– А?.. Какую, говорите? Не поняла… Эту вы просили? Будьте любезны, – дама бережно протянула пухлую книгу тонкими сморщенными руками, похожими на куриные лапки с длинными когтями. – Только… молодой человек, пожалуйста… осторожно.
Николаша полистал ветхие страницы. Вернул. Посмотрел цены разной трухи. Ахнул: «Так дорого?!» Он понял: чем старше товар, тем дороже.
Паренёк задумался… И тут он припомнил: однажды, когда-то давно, мама выдавала книжки, а Николаша в дальней комнатке, которую мама почему-то называет «запасником», разбирал бумажное ремьё. Вдруг с потолка, как из ведра полилась горячая вода. Пар валил словно в бане. Мама клеёнкой закрывала стеллажи. Долго со всеми вместе Николаша помогал вытаскивать из «запасника» размокшую рвань: еле живые картинки, старые газеты и журналы, потрёпанные книжки… Позже мама бережно укладывала спасённое и высушенное «добро» на свежеструганные полки. И на предложение Николаши – выбросить всё или сдать в макулатуру, мама тогда испугалась даже: – Как можно?! Это подарено школе в разные годы из личных библиотек: авторами, артистами, коллекционерами. А вот это, – она указала на стопку пожелтевших книг с красочными картинками, – с бывших помещичьих усадеб! Нет, сынок, этот материал бесценен… он – на строгом учёте. По нему готовлюсь к обзорам, выставкам. Придёт время – переплётчику сдадим, и всё будет как новенькое!
Ох, и смешная мама! Кому это надо? И всё-то ей жалко. Добрая потому что. Да такой рвани в любом мусорном ларе полным-полно! Ветром вон по улицам разносится – дворники убирать не успевают!
