Мужчина уже достаточно окреп для того, чтобы самостоятельно приготовить себе обед. Вчера даже гулял немного по лесу вокруг дома, видела, когда сама возвращалась с прогулки. Так что об этом можно уже не волноваться. Через несколько дней спокойно сможет добраться до города. А мне пора.
Жаль было уходить, не попрощавшись со спадаром Осипом и его милым псом, но так даже лучше. Пришлю ему потом откупные за наше бесплатное проживание. Только вначале разберусь во всей этой ситуации с убийствами — удавшимся и неудавшимся.
Кобылка старика сегодня осталась в стойле. Подошла к ней и погладила бархатную переносицу. Она легонько боднула меня в руку. Улыбнувшись, я вышла за невысокий забор и закрыла за собой крючок.
Было все еще тепло, но по небу гуляли грязно-белые тучи. Соберется ли дождь — непонятно. Что скажу леснику, если вдруг встречу его? Шла, а мысли все варились и бурлили. Что могу сказать? Ну, например, мы поругались. Ведь распри между мужем и женой — вещь довольно обыденная. Хотя что я могла знать о семейной жизни мужчины и женщины? Да, пожалуй, если что, буду врать, что поссорились. Но я очень надеялась никого не встретить, чтобы ничего не объяснять.
По приблизительным подсчетам, до Минска оставалось около тридцати верст. В первый день я продвинулась не слишком-то далеко. Был соблазн выйти на тракт и словить попутку. Авось кто подвез бы девушку до города. Но я все еще боялась. Тех, кто хотел меня убить, тех, кто мог меня искать, потому что сбежала из пансиона, да и просто любых представителей закона, которые могли бы потребовать показать документы, которых у меня с собой не было.
Так что я продолжала упорно шагать, даже когда стал накрапывать дождь. Только плотнее закуталась в плащ. Ничего, деревья почти не пропускают влагу, можно двигаться. Путешествие продолжалось уже несколько часов, ничего не мешало мне идти бодрым шагом, к тому же за эти несколько дней я отдохнула и набралась сил.
Я думала о маме. Если она здесь, если была жива все эти годы, почему ни разу не дала о себе знать? Она сделала выбор, отказалась от части себя. Но почему ни разу мне не являлась? И глубоко внутри я всегда знала ответ на этот вопрос. Только не хотела признаваться даже самой себе.
В небе громыхнуло, да так, что я невольно пригнулась. Ливень усилился. Пришлось спрятаться под дубом, который хотя бы немного защищал от частых крупных капель. Сколько уже пройдено? Верст десять, не меньше. Если встречу местных грибников, обязательно спрошу.
Интересно, он уже заметил, что меня нет? Или не обратил внимания, что вещи пропали? Потрясла головой, пытаясь этим жестом выбить ненужные мысли. Какая разница? Все равно больше никогда этого человека не увижу. Особенно, если в Минске он проездом.
Резко начавшись, ливень почти так же внезапно и прекратился. Отряхивая с плаща капли, которые попали на него несмотря на защиту дерева, осторожно выглянула из-под раскидистой кроны, сделала три шага и, поскользнувшись на мокрой траве, с криком полетела на землю. Острая боль пронзила щиколотку. К тому же я сильно ударилась копчиком.
От боли даже не сразу смогла дышать. Но с первым вдохом выругалась, шипя. Это все вранье, что благородные девицы не знают бранных слов, еще как знают! Но слишком хорошо воспитаны, чтобы их употреблять. В обычной жизни. А сейчас она вышла из привычного русла. Да не просто вышла, она буквально топила меня, как слепого котенка в мешке. Подсовывала все новые и новые испытания. Какое-то тотальное невезение.
