– Вот бессовестная пришла тебя навестить по заданию старосты, а сама весь чай выпью и варенье съем, уж больно они у тебя вкусные.
– Ешь на здоровье, у нас много такого добра.
Только она одна из школы знала о случившемся от сестры, и боялась, до сей поры, посмотреть на меня. Я о классе не знал ничего, Янковский не заходил, наверное, занял второе или третье место на олимпиаде, и сейчас загордился, как это с ним уже бывало.
Два года тому назад, осенью старшие ребята слили, оставшийся бензин, с разгрузочных шлангов на эстакаде в ведро, после разгрузки цистерны с бензином. Затем они пошли в кукурузное поле, где жгли костёр. Когда мы с Янковским подошли к ребятам за мячом, чтобы играть в футбол, костер уже не горел, лишь тлели головешки. Ребята дали нам мяч, а сами начали озоровать, и пинать, оставшиеся, пустые консервные банки, друг в друга. А мы с Янковским присели на бревно у тлеющих головешек. Одна банка угодила Владу в грудь, в ней были остатки бензина, который вылились ему на куртку, шерстяной свитер на груди, и головешку. Этого хватило, бензин вспыхнул на одежде. Она начала гореть, огонь стал, жечь Владу лицо. Янковский обезумел от боли, побежал в сторону станции и закричал:
– Помогите! Помогите!
Ребята от страха, кто разбежался, кто замер на месте. Я побежал за Владом, но никак не мог догнать его, хотя бегал не плохо. Я начал кричать:
– Стой! Стой! Стой на месте.
Но он меня не слушал и продолжал бежать. Чем быстрее он бежал, тем сильнее разгоралось пламя. У него, как мне потом сказала фельдшер, был болевой шок, но когда загорелись волосы под шапкой на голове, он потерял сознание, упал в метре от рельса, и продолжал гореть, когда я к нему подбежал. Хорошо, что в это время подбежала «Дылда» стрелочница, так у нас на станции называли молоденькую девчонку после техникума, за её большой рост. А то я своей курткой, никак не смог сбить пламя. Она в своей будке услышала наши крики и прибежала к нам на помощь. Стрелочница сняла шинель, и с головой укрыл ею Влада. Пламя сразу погасло. "Дылда" позвонила начальнику станции, он послал за фельдшером машину, и через пятнадцать минут фельдшер была у нас со своим тревожным чемоданчиком и носилками. Фельдшер сразу, сделала три укола, и Влад спустя пять минут заговорил, если это можно было назвать разговором, скорее он бредил. Влад всё время повторял одну и ту же фразу:
– Только не говорите отцу! Только не говорите отцу!
Потом мужики принесли его в кабинет начальника станции. Там, фельдшер осмотрела у Влада всё тело, срезала шапочку, сделала, где надо перевязку и сказала:
– На теле почти нет ожогов, защитила нижняя одежда, руки ноги целы, голове досталось. Третья Степень не меньше, волосы подгорели. Был болевой шок. Вовремя успели, ещё бы пять минут и …, – тут фельдшер замолчала.
– Сейчас больной спит, я ему сделала сильное снотворное, – спустя минуту продолжила спасительница.
Начальник станции остановил поезд и через два часа Влад очнулся в ожоговом отделении в Гродно. В поезде за ним ухаживала фельдшер, она сопроводила, его до больницы.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
