Умытая, довольная, вернулась в комнату и решительно подошла к зеркалу. Идеально гладкая поверхность отразила симпатичную рыжеволосую девушку с оленьими глазками цвета молодой зелени, подчёркнутыми тёмными, густыми, длинными ресницами, и тонкими бровями идеальной формы. Аккуратный носик, розовые пухлые губки и классический овал лица с нежными щёчками. Ладная фигурка с упругими округлостями где надо, тонкая талия и ровные ножки.
Прямо нежное создание и сама невинность. А уж когда я состроила моську кота из «Шрека», то и вовсе чуть сама не пустила слезу умиления. М-да, судя по тому, как привычно среагировали лицевые мышцы на мое кривляние, этим приёмом девушка пользовалась частенько.
Опасливо покосившись на дверь, быстро задрала сорочку и осмотрела бок. Но там где должна быть жуткая рана ничего не увидела. Тугая повязка прикрывала лишь четыре тонких белёсых рубца, словно кто-то огромный царапнул когтями нежную кожу. И всё – ни боли, ни кровавых корок. Чудеса, однако!
В общем, с внешностью мне повезло, тут жаловаться было не на что. Перевела взгляд вниз, где кто-то расторопный расставил всевозможные женские штучки, необходимые для наведения красоты.
Но среди всего это «женского счастья» выделялся один позолоченный ларец, богато инструктированный резьбой и камнями. На крышке, по центру ажурного орнамента, раскинул крылья в полёте изящный дракон.
Глаза-изумруды сверкнули в солнечных лучах, словно подмигивая. Осторожно провела по выпуклой фигурке, и в голове тут же вспыхнули образы.
Красивая статная женщина с каштановыми волосами и такими же зелёными глазами, как у меня, протягивает этот самый ларец. Подарок на свадьбу. Вот только улыбка её была печальной, а во взгляде притаилась тревога.
Анабель Ламенс – мама Самийи. Любящая и нежная, дочка явно своей красотой пошла в неё. Вот только красота не принесла счастья Анабель. Их брак с дартом Жеваром – отцом девушки – был договорным. Любви не было, а уважение и забота насквозь фальшивые. Особенно это проявилось, когда стало понятно, что Самийя не сможет оборачиваться.
Жевар винил во всём жену и полностью сосредоточился на воспитании сына, своего первенца, которым он искренне гордился. Анабель была слишком мягкой, чтобы отстаивать свои интересы, и предпочитала плыть по течению, но за дочь встала горой. Всю свою нерастраченную любовь обрушила на малышку, нещадно балуя её и не замечая, как постепенно милая девчушка превращается в капризную эгоистку, озлобленную пренебрежением отца и завистью к брату.
Мне было искренне жаль Анабель, себе такой судьбы я точно не хотела. Хорошо, что у меня есть пусть спорный, но шанс избежать печальной участи. Теперь бы ещё отыскать беглеца и посмотреть, что за «счастье» мне предлагается. Может, зря я себя так накрутила?
Палец неожиданно кольнуло чем-то острым, торчащим из раскрытой пасти искусственного дракона. Малюсенькая капелька выступившей крови тут же впиталась в фигурку, и раздался щелчок.
Боковая панель дрогнула, один из завитков отъехал в сторону, и наружу выскочила скрученная трубочкой бумажка. Послание?
Я угадала. Скреплённая невзрачным колечком записка оказалась от Анабель. Материнское сердце переживало за непутёвую дочь, и даже не расстоянии она пыталась уберечь своё дитя от опасности.
«Девочка моя, надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении. С тяжёлым сердцем отпустила тебя в Лусфорд. Не знаю
