И снова он оказался в Склифе. И ждал его тут сюрприз. Секретарша, глядя на капитана вполне безмятежно и говоря почему-то очень тихим голосом, сказала, что обозналась. В коридоре был не Голубец.
– А кто? – спросил он, начиная нутром чувствовать подвох: что-то в ее лице, во взгляде настораживало.
– Не знаю. – Она пожала плечами, слегка покосившись на соседние койки, что тоже не ускользнуло от внимания Елагина. – Похожий кто-то. Я сказала сестре, что там, в коридоре, кто-то такой… опасный. Что его сюда нельзя пускать. Как вы мне по телефону посоветовали. Она вышла и позвала его. Вот, говорит, это совсем не к вам пришел. Я посмотрела – да, действительно. Не ко мне. То есть, не он. Похож, правда. Но не он.
Капитан смотрел на нее, пытаясь понять, что именно его настораживает. Что спешил напрасно – досадно, конечно, но ничего. Важнее другое.
– А вспомнили вы что? – спросил он, помолчав. – Что с вами произошло?.. Вы мне сказали, что вас не машина сбила. Помните?
– Да-а, – протянула секретарша в некотором замешательстве. – Наверно, так. Мне надо еще вспомнить… подумать. А то наговорю вам сейчас… Я ведь еще не совсем… не совсем поправилась…
Она улыбнулась и снова пожала плечами, как бы извиняясь за свою бесполезность.
Капитан помолчал. Вздохнул. Он привык прислушиваться к интуиции, а та сейчас, можно сказать, кривила недоверчиво губы и покачивала головой. Что-то было не так. Не сходилось.
– Вы меня извините, – сказала секретарша, – за звонок.
Вот оно, понял вдруг Елагин. Звонок. Пытаясь яснее сформулировать догадку, он машинально обвел взглядом палату и вдруг наткнулся на внимательный взгляд женщины, лежавшей на койке у окна. Та сразу опустила глаза, но капитан еще больше уверился в том, что интуиция права. Женщина смотрела напряженно, будто прислушиваясь. И сразу сообразил, чем насторожили его слова про звонок.
– Почему же вы не позвонили, когда увидели, что это не тот? – спросил он.
– А… телефон… он ведь не мой. Неудобно было опять просить, ну я и…
– Послушайте… – Он поискал слова. – Давайте так. Вы мне сейчас все говорите. Правду. Честно. И я постараюсь, чтобы никаких плохих последствий для вас не было.
– И как же вы это сделаете? – сразу спросила секретарша.
– Это уж мое дело.
– Да-а, – протянула она. – Ваше… видали они вас.
– Что вам Голубец такое сказал?.. Угрожал?
– Это не Голубец был, – сказала она, подумав.
– Ну вот опять. Не бойтесь. Лучше расскажите. Ну?.. Итак. Пришел Голубец…
– Да!.. – перебила она. – Голубец. Только не тот.
– Их что… несколько? – искренне удивился капитан.
– Двое. Еще сын его. Такой же, как он. Я потому и спутала. Похож.
– И что?.. Угрожал?.. Уговаривал?.. Что было-то?..
Секретарша молчала, словно колеблясь, говорить – не говорить. Капитан ждал, стараясь не спугнуть.
– Ничего не было, – сказала она вдруг решительно и отвернулась от Елагина.
– Ну вы же говорили…
– Я ничего не говорила. Я вообще… неадекватная. Меня машина сбила. Отстаньте.
Капитан встал. Раздражение боролось в нем с сочувствием. И победило.
– Если бы я не вмешался, – сказал он, глядя на ее затылок, – вы бы сейчас… вы бы… вас бы… короче, это я вас нашел там, в вытрезвителе. Если вы хоть что-то помните. Машина!.. Не машина. Если бы…
– Хотите сказать, я вам должна? За спасение? – сердито спросила она, вновь повернув к нему голову. – И сколько это стоит?
– Расскажите все, – сразу сказал привыкший к своей роли бесстатусного попрошайки Елагин. – И будем квиты.
