Мать как всегда говорит рациональные вещи, которые я и сам знаю. Но из её уст они сразу ставят мозги на место. Ребенок, даже если он будет, и даже если он мой, ничего кардинально не поменяет. Это при условии, что Кира ко всему отнесется адекватно. Но это, если она узнает... Может, правда, не говорить?
-Ладно, мам. Спасибо, что выслушала, - поднимаюсь из-за стола.
-А когда экспертизу делать будешь? - спрашивает родительница.
-Срок еще маленький. Пока её не делают. Через две недели, - поясняю я ей.
-Ну, тогда мне скажи - стану я бабушкой или нет, - улыбается.
-Скажу, мам.
Она меня провожает. Я еду домой, размышляя над тем, что услышал. Мне не хочется, чтобы сорвалась свадьба. Я уже очень хорошо представляю свою жизнь с Кирой - большой, уютный дом, совместное время, потом общие дети, визиты к моим и ее родственникам. Нам будет вполне комфортно вместе.
И мне не хочется этого лишаться.
Но и со Златой модель поведения придется пересмотреть. В горячке я повел себя как скотина. Это совместная оплошность, если всё же я - отец её будущего малыша. Нужно успокоиться. Я же не уголовник, чтобы тащить ее на аборт. Да и финансово могу вырастить явно не одного ребенка. Так что... Сначала экспертиза, а после - посмотрим.
Злата
До конца рабочего дня осталось десять минут. Я не очень хорошо себя чувствую, но терплю. Эта работа - единственное, на что я могу рассчитывать в борьбе с жизненными трудностями. Зарплату дали, с долгами расплатилась, за ипотеку деньги внесла. Данька бегает в новых ботинках. А мама - мама расплакалась, когда я ей сказала о том, что погасила очередной платеж, и там остался небольшой остаток - около двухсот тысяч. Я ее еле успокоила.
Сейчас я могу думать лишь о том, чтобы выключить компьютер и уйти домой. Несмотря на свое состояние, работу на сегодня я выполнила.
Но возле моего стола останавливается главбушка. Меряет меня презрительным взглядом.
-Я вам на почту отчет скинула. Он неправильный. Его нужно переделать.
-Какой отчет? - я вроде бы сегодня не отправляла ей никакие отчеты.
-Он не ваш. Его Оксана Павловна делала...
-Но... При чем тут я?!
-Его нужно переделать, - она меня словно не слышит, -Сегодня.
-А Оксана Павловна? - я ее не видела на работе после обеда.
-Она отпросилась к врачу...
Интересные дела... Оксана Павловна значит отпросилась, а я должна сидеть и переделывать чужой отчет.
-Но...
-Калугина! Вы либо работаете, либо ищете себе другое место, - повышает голос главбушка, - На ваше место полно желающих. А ваши амурные забавы в выполнении работы вам ничем не помогут!
Я заливаюсь краской. Знаю, что все сплетничают за моей спиной. Я не обращаю внимания. Сплетничают и злословят. А тут прямо в лицо...
-Отчет, Калугина, должен быть завтра утром у меня на почте! И мне плевать, когда и как вы это сделаете, - отчеканивает главбушка и уходит.
Я смотрю ей в спину и давлю приступ тошноты. И желание расплакаться. Все, кто сидят со мной в кабинете, отводят глаза. Никто и не попытался вступиться.
Не позволю им еще мои слезы увидеть. Мне нужно продержаться до декрета. Очень нужны деньги, а скоро они нужны будут еще сильнее. Мне не на кого рассчитывать. Заграднев ясно дал понять, что ничем помогать не будет.
Поэтому делаю непроницаемое лицо. И открываю чертов отчет. И понимаю, что я попала. Чтобы его переделать, нужно тут заночевать.
Но берусь за работу, уговаривая свой организм не подводить меня. Все уходят домой. А я упорно продолжаю делать то, за что мне платят деньги.
