Человек обнаружился, когда я подошла к большому костру и села на свободное место. Не успела я устроиться поудобнее, как мне протянули миску с одуряюще ароматной кашей. Рядом, на какую-то дощечку, была поставлена кружка с горячим, пахнущим медом и лесом, питьем. А человек с поклоном развернулся и удалился к своему костру.
В полном онемении я смотрела в след уходящей фигуре, позабыв даже про то, что кашу за те несколько минут, что я отсутствовала, сварить попросту невозможно.
Поели мы в полном и абсолютном молчании. Были слышны приглушенные разговоры от других костров, треск дров в огне и стук ложек о посуду, но никто не проронил и слова. До тех пор, пока я не поймала переглядывания гнома и орка. Настроение опять провалилось куда-то ниже местной канализации. И моя душа не выдержала:
— Ну что, господа? Так и будем молчать? Или вы прикидываете, как бы половчее обвести меня вокруг пальца?
Я смотрела на гнома и орка. Но ответил мне Хорас:
— Вовсе нет. Мы не можем решить, как правильнее поступить: дать шанс эльфам? Или самим все рассказать?
Я невольно покосилась на остроухого. Эльф сидел прямо, словно линейку проглотил. По лицу бродили тени от горящего костра, окрашивая его волосы в какой-то грязно-ржавый оттенок. Глаза сверкали от сдерживаемой ярости. И смотрел он на меня таким убийственный взглядом, что я отказалась от мысли попить чайку. А то ведь под таким взглядом носом пойдет, ей-богу!
Не нужно было быть пророком или оракулом, чтобы понять: правды от остроухого ждать не приходится. Я вздохнула и посмотрела на остальных:
— Наверное, рассказывайте вы.
На поляне, кажется, даже ветерок притих. Орк и гном еще раз быстро взглянули друг на друга, и заговорил Баргрун:
— Не буду делать вид, что я не слышал, что вам говорил Мириэнлиниэль, когда мы были в дороге. Слышал. Все слышали. И отчасти он прав. Эльфы не доглядели, упустили ситуацию. — Я изумленно уставилась на рыжебородого. А гном нервно дернул себя за упомянутую бороду: — Вот только Мириэнлиниэль позабыл сообщить вам о том, что эту ситуацию он сам и создал. По его вине предыдущая Призванная погибла.
Я растерялась. Неужели эльф мне не соврал? Неужели сказал мне правду там, в карете, просто чуть-чуть не договорил? Если честно, то я настолько привыкла, что эльфы в моей «сказке» играют роль злодеев, что автоматически приписала им едва ли не убийство прежней Призванной. А они всего лишь недоглядели…
В моем мире тоже случались несчастные случаи. И люди погибали от случайно упавшей с крыши сосульки, выйдя в январе из квартиры, чтобы купить хлеба. И машины их сбивали. И даже дети выпадали с балконов. Так может, все намного проще, а я придумала себе черт знает что?
В груди завозился какой-то странный червячок. Почему-то стало очень неуютно. Никогда не отличалась хамским поведением, никогда не попадала в ситуации, когда мне было бы мучительно стыдно за свое поведение. А вот сейчас вдруг захотелось извиниться за свою вспышку в карете. Наорала я на Хораса и эльфа, получается, ни за что.
В голове мельтешили даже не мысли, а какие-то бессвязные обрывки мыслей. Я неуверенно посмотрела по очереди на своих компаньонов. Гном сидел спокойный, уверенный. Но не веселый. Сколько я общалась с ним за сегодняшний день, Баргрун всегда фонтанировал какой-то особой жизненной энергией. Это не было веселье в прямом смысле слова. Но, перекинувшись с рыжебородым десятком слов, я словно заражалась от него каким-то энтузиазмом и его уверенностью в том, что все будет хорошо. Сейчас же от него веяло скорее мрачной решимостью.
