– Ну как?– поинтересовался он с улыбкой, едва девушка прикоснулась губами к чашке и сделала маленький глоточек. Она стояла у окна, наблюдая за яркими солнечными лучами, которые отражались в бассейне… Это выглядело так по-домашнему. И Ника посетило ощущение правильности всего происходящего.
– Божественно, – отозвалась Алёна, улыбнувшись ему. И он не выдержал, поставил свою чашку и подъехал к ней, обнял одной рукой за талию и прижался головой к её животику.
– Пожалуй, если будешь хвалить меня и дальше, то я каждое утро стану приносить тебе кофе в постель, – усмехнулся Никита, не выпуская Алену из своих объятий и наблюдая вместе с ней за садом из-за стекла.
Звук чего-то постороннего вклинился в сознание, и они оба одновременно обернулись. Ник медленно опустил руку, а Алёна сделала шаг в сторону…
Михаил Алексеевич вошёл через пару секунд, но у Никиты возникло стойкое ощущение, что отец все видел. Но промолчал.
***
Елена Лебедева
– А, молодёжь, – произнёс Никонов-старший и поморщился, приложив руку к собственному затылку, – чем занимаетесь? Кофе пьёте? Алёнушка, выдай мне чего-нибудь такого, чтобы от головы помогло.
– Может быть, вначале давление померим?– предложила Лена, внутренне расслабившись. Вначале ей показалось, что Михаил Алексеевич скривился при виде их двоих. Но нет, причиной всему оказалась его боль. Стала понятной и краснота лица.– Тонометр есть в доме?– теперь она уже обращалась к обоим Никоновым, переводя взгляд с одного на другого.
– Вроде был наверху, – пожал плечами седоволосый мужчина.–Не знаю точно. Там много всего. Зина, вот она все знает.
– А пойдёмте, посмотрим,– предложила Елена, – заодно и померим давление. Никит, ты покажешь, где и что лежит?
– Да не стоит. Я и сам знаю, где медикаменты и прочие ваши премудрости лежат, – сообщил Никонов-старший, – только никогда не интересовался, что именно там находится и в какой комплектации.
– Очень хорошо, пойдёмте, Михаил Алексеевич, как-нибудь разберёмся, – согласилась Лена, решив осмотреться на месте , а только потом думать, как поступить с пациентом.
Идти рядом с отцом Никиты было не очень комфортно. Возможно, виной тому был тот факт, что именно Никонов-старший привёз Елену сюда, устроив те скандальные разборки в её доме. А может быть, это чувство неловкости, которое возникает всякий раз, стоит мужчине взглянуть на девушку своим тяжёлым, пронизывающим, как рентген взглядом. Как бы то ни было, но сейчас, поднимаясь по лестнице, она думала непонятно о чём, испытывая неловкость по всем вопросам сразу. А ещё присматривалась к пациенту, краснота которого все усиливалась по мере поднятия по лестнице.
– Вот там оно все, в шкафу,– произнёс Михаил Алексеевич, едва они зашли в спальню мужчины,. – Вы посмотрите, а я с Вашего позволения сяду, в ногах правды нет,–тяжело вздохнул Никонов, ослабляя ворот и без того тонкой летней рубашки.
– Отлично! Тонометр, – обрадовано воскликнула Лена, стоило ей открыть дверцу шкафа. – У вас прямо настоящая аптека, полный набор, – с уважением произнесла она, раскрывая чехол аппарата.– Так, давайте руку. Пожалуйста, не напрягайте ноги и не разговаривайте, – попросила Елена. Привычные движения были настолько отработанными, что все происходило автоматически. – Ого! Сто семьдесят на сто!
– Жить буду? – усмехнулся Никонов, наблюдая за девушкой, теперь уверенно измеряющей давление на другой руке.
