– Обязательно! Особенно если будете внимательны к себе, – произнесла Леночка, снова взглянув на тонометр. Показания практически не различались. – Что Вы чувствуете, Михаил Алексеевич? Видите, хорошо? Где-то болит?
– Мухи перед глазами мельтешат, виски ломит, про тошноту говорить не буду, – отозвался Никонов, пристально уставившись на девушку, – но сильнее меня беспокоит желание Вас спросить.
– О чём? – поинтересовалась Лена, а сердце пропустило удар. Уж слишком пристально смотрел на неё мужчина. Это у них семейное, пронизывать взглядом насквозь? Хотя, возможно, настало время поговорить? Она достала большую коробку, наполненную таблетками. И, присев, начала их перебирать, в надежде увидеть что-то подходящее для пациента.
–Скажите, у вас все в порядке?
–Смотря, что вы имеете в виду, – произнесла Лена и в её голосе ненароком послышалась насмешка. Она тут же поймала удивлённый взгляд Никонова, который мужчина тут же умело спрятал. – Кстати, Михаил Алексеевич, у меня к Вам тоже один немаловажный вопрос. Как долго мне отрабатывать?
–Вам здесь плохо? Что-то не устраивает? Кто-то обидел? – прищурился мужчина. А так как выглядел он неважно, то и прищур вышел какой-то зловещий. Но он тут же скривился, вероятно, от боли, – ох! Что же со мной сегодня такое-то?!
–Хорошо и меня все устраивает, но все же хотелось бы конкретики и определённости, – честно призналась Елена, наконец-то найдя нужные лекарства. И приглушённым голосом добавила, бросив взгляд на неприкрытую входную дверь, – я понимаю, что вещь дорогая, и стоит немалых денег. Но хотелось бы знать реальные сроки.
–А Вы не промах! – ухмыльнулся Никонов, пристально рассматривая собеседницу. – Хорошо, скажу начистоту. Но вначале и вы мне ответьте, как на духу.
– Идёт,– кивнула Елена, мысленно пообещав себе отвечать только на то, что сама посчитает нужным. А то мало ли о чём ему будет интересно!
– Алёна, у вас с Никитой серьёзно?
Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба! Если честно признаться самой себе, Лена была не удивлена. Все тайное рано или поздно становится явным... Наивно было полагать, что кто-нибудь не заметил однажды ночью, как Ник пробирается к ней в комнату. Такие вещи мы все замечаем, особенно если они повторяются с завидной регулярностью. Тем более ещё в первый день Лебедева отметила для себя как ничто не проходит мимо внимательных глаз Никонова-старшего... Но ей хотелось, чтобы это случилось попозже. Желательно после её отъезда отсюда.
– Нет, не думаю, – честно призналась она, постукивая коробочкой с таблетками по столу. Лена чувствовала, как её руки нервно дрожат, поэтому пыталась скрыть волнение.
– Ну что ж... Вы, Алёна, сейчас были со мной откровенны, теперь моя очередь,– мужчина сделал многозначительную паузу и продолжил, – Нику лучше и это вижу даже я. Хотя приезжаю домой только чтобы поспать и снова умчаться на работу. При нашем самом первом разговоре я не стал пересказывать все словесные умозаключения, что выдал мне тот или иной врач. Но! Кое-кто из них высказал мнение, что основная причина недуга Никиты частично кроется в его голове. Сильнейшие переломы, плюс повторное повреждение. Все это очень сильно коснулось Ника. Из этой неугомонной парочки именно он всегда первый рвался к экстриму, то с парашютом прыгнуть, то опробовать горные лыжи. До Вашего появления, если бы я не знал его с самого рождения, то сказал, что этот человек сейчас трус и лентяй, купающихся в жалости к самому себе. Но про сына такого я даже и подумать не могу. Теперь представьте мои чувства, когда я пару дней назад случайно заскочил домой на обед и с удивлением увидел Никиту, пытающегося стоять на своих двоих в бассейне! Димка сказал, что это Ваша затея. Это так?
