И с удивлением я поняла, что записка адресована мне. Не кому-то другому. Именно мне.
"Я наблюдала за вами несколько дней. Вы занимались тем же, что и я - смотрели на детей. На чужих детей. Только разница между нами есть. Вы мечтаете о ребенке, а у меня уже дочка. Только…она у отца. Он монстр. Он тот, кто никогда не позволит мне её забрать. Поверьте, страшнее людей не существует. Он уничтожит меня за одни мысли, но я не могу позволить ему воспитывать свою дочку. А он никогда не отдаст её мне. Поэтому я украду её. Но скрыться с ней мне никто не даст. Бежать придётся одной. Я оставлю её вам. Вы поймёте меня. Вы так жарко мечтаете о ребенке, что я чувствую запах вашей мечты за версту. Я знаю, каким путем вы идёте домой. Я оставлю сумку на тропинке. Я буду ждать в кустах. Вы заберёте её, я знаю. Вы хорошая. А потом, когда я собью погоню со следа, я заберу у вас малышку. Заботьтесь о ней, пожалуйста. "
Я отложила записку. Посмотрела на спящее дитя. Потом на свои дрожащие руки. И заплакала. От жалости к себе. Господи, я и правда смотрела на чужих детей. Нет, я не мечтала их похитить. Я просто мечтала о ребенке… неужели моя жажда была настолько сильна, что бросалась в глаза другим людям?
— Никто не заберёт тебя сегодня, — сказала я спящему ребенку. — Мы будем ждать твою маму, крошка.
Я знала, что потом отдать ребёнка будет во сто крат тяжелее, что я успею к ней привыкнуть и горе вывернет меня наизнанку. Но я была так счастлива, что сегодня она будет со мной. Это было глупое счастье, ворованное, но такое безудержное…
— Твоя мама не сказала, как тебя зовут, - задумалась я.
Странно, почему не написала? Это ведь элементарно необходимое. Конечно, я могу называть её крошкой и чудом, но… я посмотрела на малышку. Она хмурилась во сне, сдвигая тонкие бровки на переносице. Возможно ей снился плен тесной жаркой сумки. Или она скучала по маминым рукам. Бедная.
— Ты такая сладкая, — прошептала я. — Ты чистый концентрат счастья. Я буду назову тебя Ясна, потому что ты такая ясная… будешь Ясей, пока мама тебя не заберёт.
И она улыбнулась. Во сне. А у меня сердце дрогнуло, я протянула руку и коснулась её мягких волос, все ещё не веря в происходящее.
4. Глава 4. Александр
Все было просто. Максимально прозрачно, настолько, насколько это в принципе было возможно. Милана вошла в мой дом с сумкой, с сумкой вышла. И все.
— Какого черта? — спросил я у охраны.
Спокойно спросил, без истерики, без психа. Просто смотрел и ждал ответа.
— Вы… вы… - парень чьего имени я даже не помнил начал заикаться от волнения. - Вы не давали распоряжения её не пускать. Напротив, сказали, что раз в неделю она имеет право навестить ребёнка. Мы исполняли ваши распоряжения.
Милана право имела. Сейчас я казался себе слишком добрым, безумно щедрым. Настолько, что просрал своего собственного ребёнка.
— Сумку досмотрел?
— Так точно… на входе. А на выходе нет, что она могла украсть из дома? Там же камеры везде…
И тем не менее у меня украли дочь. Камеры были. Почти везде, за исключением моей комнаты, рабочего кабинета и ещё нескольких помещений. В детской было две камеры, я не собирался доверять воспитание своего ребёнка чужим людям безоглядно. Эти люди нуждались в контроле. Не доверял я не зря.
Камеры показали, как Милана спокойно входит в дом. Уверенным шагом проходит в детскую, путь она знала.
— Я навестить малышку, - улыбается она няне.
