– А ты тоже из стеногорцев? – поинтересовался Искор.
– Посмотри на него, кем ещё он может быть? Кривые ноги, здоровые руки, а посреди одно брюхо, – продолжая смотреть в окно, прошелестел Квасунт.
– Тебя не спрашивали, растопка! – Кузнец кивнул в сторону подоконника. – Да, так зовут народы, живущие в стеногорах. Мы немного отличаемся от тех, кто обитает на дне, хотя многие наши уже давно спустились и живут у подножья, но что-то осталось в наших жилах, что заставляет нас рождаться такими. Слушать будешь?
Искор кивнул.
– Пака, крепкий малый, нёсся впереди меня, и когда я взбирался наискось, он рвался вперёд по отвесному склону. Потом, правда, сидел и ждал, пока я его догоню, но он и не возражал. А вот я был против того, что он торопился. Так оно и вышло. Добрались мы до пещеры высоко в горах, где пятеро неотёсанных разбойников привязали молодую девку. Уговор был выждать немного, понять, что тут затевается, а потом, по ситуации, – бить да спасать или спасать да бежать. Награду давалец всё-таки за девчонку обещал, а не за разбойников. А у нас-то кишки не первый день выли от голода. Оказалось, эти пятеро были уверены, что, пролей они в той пещере кровь девчонки, их невидимый отец, у которого пять глаз, шесть рук и ещё много чего, позаботится о том, что они все дружно не будут ни голодать, ни бед знать до самой весны. Кажется, я первый засмеялся, а может, это и Пака был. Так или иначе, нас заметили, и пришлось нам папку их невидимого голодным оставить. Положили безумцев, не пролив ни капли крови. А когда собрались уже вниз спускаться, Пака решил на девицу впечатление произвести, и хвать её на руки. Начали спускаться, а он, дуралей, опять напрямик с горы попёр. Так и покатились они кубарем оба.
Кузнец засмеялся.
– Хотя грустно, конечно. Я напарника потерял, мужик – девку. Обругал меня и даже корки хлеба не дал.
Кузнец покачал головой. Искор, которому до определённого момента история нравилась, уже и не знал, как ему реагировать.
– Очень грустно, – в итоге сказал мальчишка.
– Да не очень. Дурак этот Пака! Я из-за него голодным остался. – Кузнец потянулся к столику за кувшином и отпил воды.
Искор хотел спросить Кузнеца, почему всё-таки он так относится к смерти. Даже когда говорит о своих бывших напарниках и приятелях. Потом он вспомнил, как Кузнец обычно отвечает на подобные вопросы, и решил отложить тему до того раза, когда поймёт, как воспринимать ответы героя.
– Опять думаешь, почему я так говорю о своих старых напарниках? – усмехнулся Кузнец, откинувшись назад на кровать и утирая свои усы.
– Как ты узнал? – мальчишка поднял голову и посмотрел на героя.
– Я рассказывал тебе о том, как важно беречь свои силы и думать наперёд. И к чему ошибки могут привести. Об этом ты подумал?
– Не успел.
– Вот и ответ.
– И всё-таки, насчёт Паки…
– Он остался героем для той маленькой деревушки, из которой пришёл. А я вспомнил его в своей истории. По-твоему, этого мало для таких, как мы?
Искор ничего не ответил.
В этот вечер они выходили только на ужин и на этот раз не встретили Скупа и Гакку. Искор справился у Адара, и оказалось, что они не появлялись. После плотного ужина Капюшон предложил прогуляться, но Кузнец сказал, что прогулки по лестнице и до комнаты хватит в самый раз.
Воин улёгся спать и оставил Искора с Квасунтом сидящими в одиночестве у окна. Книжка ждала нелепого или несчастного случая на улице, а мальчишка думал увидеть соседей, возвращающихся в таверну.
