Государыня была в белом. Шляпка драпирована белой вуалеткой. Нежное белое лицо, но, когда Она волновалась, щеки Ее покрывались бледно-розовым румянцем. Рыжевато-золотистые волосы, синие глаза, наполненные печалью. Гибкий, тонкий, как тростинка, стан. Помню великолепные жемчуга. При каждом движении головы в бриллиантах Ее серег вспыхивали разноцветные огни. На руке простой перстенек с эмблемой свастики>13 – излюбленным ее символом возрождения, – с которой впоследствии было связано множество всяких домыслов и предположений, будто Императрица была склонна к оккультизму. Эти досужие люди просто не понимали, что на самом деле значила для нее эта эмблема.
Княгиня Голицына тотчас оставила нас одних. Государыня протянула бабушке и мне свою руку, и мы ее поцеловали. С милой улыбкой, глядя на нас с такой лаской, Императрица проронила:
– Садитесь, прошу вас. – Затем обратилась к капитану Дену: – Когда же состоится свадьба?
Моей нервозности как не бывало. Страха я уже не испытывала. Мне даже показалось, что Императрица сама стесняется. Но, как я узнала впоследствии, Государыне, как и ее кузине, герцогине Файфской, свойственна была застенчивость в присутствии незнакомых лиц. Однако в Петрограде светская чернь в излишней застенчивости Императрицы усматривала немецкую заносчивость! То же, вслед за клеветниками, говорили и даже некоторые английские авторы.
Государыня довольно долго беседовала с бабушкой: Ей хотелось узнать новости о Своей сестре, Великой княгине Елизавете Федоровне. Затем поговорила с моим женихом, и я заметила, что по-русски Она говорит с заметным английским акцентом. Потом Она обратилась ко мне, назвав меня смущенной героиней нынешнего утра, и с удовольствием отметила мой интерес к игрушечному домику.
– А где вы намереваетесь провести свой медовый месяц? – спросила Императрица с лукавой искоркой в синих глазах. Мы ответили. – Ах, вот что!.. Надеюсь, что очень скоро мы с вами снова увидимся. Я совершенно одинока. Не могу встречаться ни с мужем, ни с детьми. Поскорей бы закончился этот несносный карантин, тогда мы снова сможем быть вместе.
Наша встреча продолжалась больше получаса. С моей бабушкой и со мной Государыня беседовала по-французски и не пыталась перейти на немецкий. Затем поднялась, чтобы попрощаться, и мы поцеловали Ей руку.
– Очень скоро мы с вами снова увидимся, – повторила Она. – Непременно сообщите Мне, когда вы вернетесь.
Я вернулась в Петроград сама не своя от счастья. То не было тщеславной радостью человека, принятого Императрицей. Счастье мое было совсем иного рода. Я почувствовала душой, что обрела друга, человека, которого смогу полюбить и который, я смела надеяться, сможет полюбить меня! Я была так переполнена эмоциями, что, придя домой, бросилась в изнеможении на постель прямо в платье и шляпке и тотчас уснула. Спала я до четырех часов дня. Два месяца спустя, покинув дом тетушки в Ливадии, я вышла замуж.
Перед отъездом в Крым Государь принял капитана Дена и благословил его чудной иконой в окладе из позолоченного серебра. Императрица тоже благословила его иконой, а в день свадьбы мы получили от Их Величеств радиограмму с пожеланиями счастья. Эта радиограмма, как мы впоследствии узнали, вызвала множество разговоров и завистливых взглядов, поскольку связь по радио, тогда еще находившаяся в зачаточном состоянии, как все полагали, должна применяться лишь для важных официальных сообщений.
