Подлинная любовь - страница 39

– Мне тут намекают, что я должен завязывать с этим делом – видите ли, ограничения по времени, все дела, но знаете, что?

– Шли бы они нахрен! – выкрикнул кто-то из толпы.

– В точку! – я указал пальцем туда, откуда был выкрик. – Пара умных людей посоветовали мне не скупиться на общение со слушателями – и я полностью с ними согласен! – и, прикрыв мембрану рукой, я злобно добавил: – А ну съё#ни, а не то прямо тут отмудохаю!

Растерянный эм-си ретировался. Вот так-то, кивнул я, и довольный собой, отошёл чуть назад и указал ладонью на Чэда.

– А вот этот флегматичный тихоня – наш ударник Чэд.

Да уж, тихоня. Забегая вперёд, скажу, что за 25 лет знакомства мы с ним перемолвились едва ли парой сотен слов. Чэд внезапно сыграл «ба-думтс», как бы предваряя очередную мою остроту. Зрители вновь рассмеялись.

– Внешность зачастую обманчива, ребятки. Кажется, что он спокойный и уравновешенный, но как он долбит в установку – моё почтение! И, хотите – верьте, хотите – нет! Этого чувака не раз отстраняли от занятий за хулиганство, а однажды даже исключили – правда, всего на неделю – за распивание алкоголя во время футбольного матча и последующее «непристойное оголение детородных органов и справление естественных физиологических потребностей в публичном месте», как стыдливо записал штатный школьный психолог в личное дело. Кто бы мог подумать, а? Под маской паиньки скрывается юный бунтарь! Может, единственный, и, даже последний, в своём роде!

Толпе Чэд и его выходки пришлись по нраву. Бунтари симпатичны.

– Последние юные бунтари! – раздался звонкий девичий выкрик из толпы.

– Точно, это мы! – подтвердил я, смеясь. – Но это слишком длинно, мы уже выбрали название покороче! О, кстати! О человеке, который его и предложил, прежде чем мы перегрызли друг другу глотки в жарком споре! Вот он, этот миротворец и наш человек-оркестр – Алекс. Обычно он исполняет партии на соло-гитаре и хорошо оттеняет меня, а, когда это необходимо, играет на клавишных. Чертовски умный парень, этот Алекс, я даже списываю у него тригонометрию. Оп-ля! Мистер Таннер, если вы по какой-то странной причине сейчас здесь – то вы этого не слышали, да?

Снова раздался дружный смех. Я вернулся на свою исходную позицию и установил микрофон на стойку.

– Я представил вам всех…

– Кроме себя! – крикнула девушка из первых рядов.

– Правда? – искренне удивился я. – Ладно. Я – Питер Кэрн, фронтмен Perfect Plan. Но все называют меня Осси.

Толпа разразилась аплодисментами.

– Эй, это преждевременно, – осадил я зрителей. – Песни, которые вы сейчас услышите, с нашего первого альбома, Алекс придумал ему заголовок «Черновой монтаж». Мы записали его в гараже старины Джеффа. Это настоящий лоу-фай и – в прямом смысле – гаражный рок. Наверняка, кто-то из вас уже заполучил его копию себе в плеер. Не забудьте дать послушать его своим друзьям и подругам. А если вы ещё и купите лицензионную кассету, когда мы запишем чистовой вариант – мы будем вам крайне признательны!

Вновь аплодисменты.

– Поехали! – я вскинул гитару, оглянулся на ребят. – 1-2-3-4!..

Я подпрыгнул так высоко, как только мог, и выдал свой первый аккорд при таком скопище людей.

Я дрожал. Пот застилал мне глаза.

Последний звенящий аккорд стих и…

Толпа просто взорвалась в восторге. Я облегчённо расплылся в вымученной улыбке. Получилось. Мы всё-таки сделали это.

– Спасибо вам за поддержку! – крикнул я и направил микрофон в сторону зала. Усиленный динамиками рёв наших новых фанатов сотряс стены молла. – Может, хотите добавки?