. А над Маяковским можешь?
Ломако. Могу.
Лидочка. Ты понимаешь, что ты мизерный… совершенно ничтожный рядом с ним? Как ты можешь о нем судить?
Ломако. Вам кажется, что я ничтожный?..
Лидочка. По сравнению с ним.
Ломако. Значит, для вас основное – знаменит человек или неизвестен?
Лидочка. В данном случае – основное!
Ломако. А если бы на моем месте сидел Маяковский, вы бы к нему по-другому относились?
Лидочка. Ломако, у тебя с головой все в порядке?
Ломако. Не знаю. Нет.
Лидочка. Ты болен?
Ломако. Наверно.
Лидочка. Если болен, вызови врача. Но на моих уроках не смей говорить плохо о поэтах или писателях из учебной программы!
Ломако. Я думал, что…
Лидочка. Не думай! Все решено без тебя! Вот окончишь школу – тогда думай и говори, что угодно!
Ломако. И вам будет все равно?
Лидочка. Абсолютно.
Ломако. Я так и знал.
Пауза.
Лидочка. И еще одно. Больше не смей провожать меня после школы! Мне это неприятно!
Ломако (краснеет). Я вас не провожаю…
Лидочка. Я несколько раз видела тебя у своего дома. Это неприлично! Если ты так уж любишь поэзию, ты должен понимать, что меня это ставит в двусмысленное положение!
Ломако. Я не знал…
Лидочка. Вот знай теперь!
Встает.
Ломако. Мне и смотреть на вас нельзя?
Лидочка. Нельзя! Лучше бы ты перешел в другую школу.
Ломако. А если я стану знаменит, хотя бы как… Евтушенко, можно мне будет на вас смотреть?
Лидочка. Нет!
Ломако. А если как Блок?
Лидочка садится.
Лидочка. Ломако, я тебе запрещаю говорить на эти темы!
Ломако. А если я перейду в другую школу, вы ведь не сможете мне запретить вас провожать.
Лидочка. Смогу, Ломако!
Ломако. Я вас никогда в жизни не забуду.
Лидочка (вне себя). А мне на это – наплевать!
Ломако. «Вы в гневе прекрасней сто крат…»
Подвигает ей листок. Она делает движение, чтобы отбросить его, но читает. Краснеет. Рвет листок на мелкие клочки.
Ломако. Это второй сонет.
Лидочка. Ломако, ты безнравственный и наглый подросток! В твоем возрасте, если кого-то любят, то ее боготворят, боятся взглянуть на нее!
Ломако. Это у каждого по-своему…
Лидочка. Нет! Бывает только так! И у Данте! И у Петрарки! И у Блока!
Ломако. А у Есенина…
Лидочка. И у Есенина! И у всех, кроме тебя!
Ломако. А у меня – так. Потому что у меня нет шансов.
Лидочка. На что это у тебя нет шансов?!
Ломако. На вас.
Лидочка. Ты… ты… замухрышка!
Ломако. Я знаю. Я к себе отношусь еще хуже, чем вы. Когда я думаю о нас с вами, то представляю себя, конечно. другим… Мне только и остается – представлять.
Лидочка. Может быть, ты еще что-то представляешь?!
Ломако (краснеет). Нет, что вы! Мы… просто гуляем, разговариваем. Я вас… спасаю… Я, конечно, понимаю, что ответного чувства не может быть, но вы мною… гордитесь… и… благодарны.
Лидочка. Ломако! Зачем ты мне это говоришь?!
Ломако. Я бы, конечно, никогда не посмел… И представить не мог, что хоть когда-то что-то скажу, а тут такая… ситуация сложилась…
Лидочка. Нет никакой ситуации! И не может быть!
Ломако. Да нет же. Ситуация-то как раз есть…
Лидочка. Какая еще ситуация?
Ломако. Видимо, то, что вы сами начали этот разговор…
Лидочка. Я?!
Ломако. Это как из окна прыгнуть. Не поймешь, то ли ты сам упал, то ли тебя что-то толкнуло.
Лидочка. Вот теперь слушай, Ломако. Слушай меня внимательно. Ты перейдешь в другую школу. Это первое. Второе – чтобы я тебя больше никогда и нигде не видела!
Гаснет свет.
Лидочка. Это еще что?
Ломако. Свет погас.
Пауза.
Ломако. Вы, не волнуйтесь так, Лидия Андреевна. Конечно, у меня все это пройдет. К тому же никто не знает… Неужели то, что я вас люблю, так вам неприятно?
