– Не надо к Ольге, она тебя живьем сожрет. Ладно, смотри, – он плюхнулся обратно на диван рядом с Лизой, открыл «Вшколе».
Лиза увидела фотки и видео из кафе: столики сдвинуты, фольгированные шары в виде цифры «16» – фиолетовые, по стенам развешены гирлянды из искусственных цветов, на стульях – розовая драпировка. Посреди зала стояла Катя. Без всегдашних косичек, волосы распущены, уложены красивыми локонами, изумрудно-зеленое платье с открытыми плечами очень ей шло. Она улыбалась. Вот и Таня, и Маша, Алена, Варя и Вика, даже та самая Марина, у которой была слабая подача, Катя пригласила едва ли не полшколы. Она разворачивала подарки, рядом стояли родители – ни с кем не спутаешь: лицом Катя была очень похожа на папу, а от мамы ей достался пшеничный цвет волос. Родители подарили Кате новый телефон и Лиза подумала, что ее чехол теперь ни к чему.
На следующем видео в зал внесли корзину, поставили перед Катей и оттуда выпрыгнул щенок, Катя расплакалась, на сей раз – от радости. Последняя видюшка была снята Катей на фронтальную камеру: она обнимала щенка и говорила: «Папа восстановил мой код на собаку! И все друзья в сборе! Даже Максим, эй, Макс, поздоровайся..» Димка свернул приложение, не дав Кате договорить.
Лиза поняла, что ее тошнит. Куда сильнее, чем от таблеток и даже сильнее, чем от куриной кожи, которую Лизу в детстве заставляла есть бабушка, дескать, там полезные жиры. Лиза и сейчас будто проглотила пупырчатую склизкую гадость, только курица оказалась ощипанной не до конца, перья точно воткнулись в нос и в глаза, слезы потекли сами собой.
– Кирилл будет в бешенстве от этих видосов, – Димка старательно делал вид, что ничего не случилось. Но теперь, кроме века, у него дергалась еще и щека.
– Да она и залила их специально для Кирилла, чтоб смотрел и завидовал, – хрипло ответила Лиза, к лицу прилил жар.
– Наверняка. Слушай, Лиз, забей на нее, она того не стоит, – Димка взял Лизу за руку, сжал ее в своих дрожащих пальцах, от этого прикосновения Лизе стало совсем нехорошо.
Она уже давно не плакала по-настоящему. С тех пор, как подслушала разговор родителей и узнала, что маму уволили. Слезные железы будто перестали функционировать. Иногда Лиза даже жалела об этом: чего стоило разрыдаться и выпустить наружу все, что накопилось? В ЦПНБ многие плакали, дети помладше, да и старшие – тоже. Но все переставали – из-за таблеток. А Лиза и без лекарств не могла. Нужно было держаться. Мама велела, «быть умницей» и Лиза была, до сегодняшнего вечера.
– Пойдем в комнату, быстро, – прошептал Димка, – нельзя здесь реветь, тут камеры.
В комнате Лиза отвела душу и наревелась до мигрени. Димка сидел с ней, что-то бормотал, утешал, гладил по спине. Она почти не разбирала его слов, пока он не сказал:
– Со мной было то же самое.
– В к-каком смысле? – Лиза икнула.
– В смысле Кати, – Димка сглотнул. В Лизиной комнате было уже совсем темно и Лиза не видела Димкиного лица, но подозревала, что оно дергается.
– Она сказала, что родители запретили со мной дружить, – продолжил Димка, – но я думаю, это не правда. Скорее всего, подруги не одобрили меня. Ты же видела эту змею, Варьку. И генеральша, Таня, тоже была не рада, что Катя со мной гуляла.
– Прям гуляла? – Лиза снова икнула и даже на мгновение позабыла о своих бедах. Она не могла видеть, покраснел Димка или нет, но его пальцы, которыми он гладил Лизу по руке, дрожали все сильнее.
