Посол не растерялся и представил:
– Элизабет, помимо прочего, мой секретарь.
Офицеры переглянулись, и тот, что помладше шагнул к Эгверу. В следующее мгновение посла впервые за всю его карьеру обыскали. Тщательно. После офицер шагнул ко мне. И Эгвер не выдержал:
– Досмотр моего секретаря должна производить женщина!
Старший офицер усмехнулся и нагло ответил:
– Это военный корабль, господин Эгвер, военнослужащих женского пола у нас нет. Но если вы настаиваете на привилегиях для вашего секретаря, я сам проведу досмотр.
И наглый тайремец подошел ко мне.
– Камеру, – услышала я сходу.
Безропотно сняла брошь, протянула.
И услышала:
– Теперь действующую.
Изобразила полное непонимание.
Офицер хмыкнул, протянул руку и последовательно расстегнув три верхние пуговицы, сорвал с блузки четвертую. Ту, что с камерой, да.
Изобразила испуг и смятение, а так хотелось врезать придурку.
– Снимите пиджак, – прозвучало как приказ.
Молча передала послу папку, и подчинилась.
– Бронежилет, – последовало далее.
Изображать дуру становилось все сложнее. Но сняла, передала.
– Пиджак можете надеть, – оказали мне величайшую милость.
– Благодарю, – на тайремском произнесла я, и, надев, застегнула на все пуговицы. Жаль последняя находилась на уровне груди.
Удовлетворенно кивнув, офицер произнес:
– Следуйте за мной.
Едва он направился вперед, Эгвер встревожено спросил:
– Элизабет, как вы?
– Все хорошо, господин посол, – ответила старательно дрожащим голосом.
Без бронежилета чувствую себя голой и уязвимой. Успокаивает лишь одно – на выходе должны отдать.
Тайремский корабль – это целая крепость с секторами. Железными, а не пластиковыми, как везде принято уже, перегородками, и дверьми, открывающимися только после того, как офицер прикладывал ладонь к панели идентификации. Короче, выйти отсюда можно либо в сопровождении тайремца у которого имеется допуск, либо… оторвав руку у тайремца с подходящим уровнем доступа. Второй вариант мне почему-то сразу понравился больше.
Мы поднялись на уровень третьей палубы, миновали два расчетных центра и вышли в круглое с куполообразным потолком помещение, в центре которого над железным ободом переливала и искрилась планета, в которой я узнала Гаэру, а так же имелось два полукруглых дивана, и вот там обнаружились офицеры Тайрема.
А в следующее мгновение я чуть не пошатнулась, едва поднялся сидящий до нашего появления тайремец.
Потому что этого носатого я узнала сразу!
С первого, мать его, взгляда!
Но моя выдержка подверглась еще большему испытанию, когда господин посол, низко поклонившись, на корявом тайремском подобострастно произнес:
– Архонт Дагрей, безмерно счастлив, видеть вас.
Архонт! Мля, архонт! Один из семи правителей Тайрема. Черт! Черт! Черт! Черт! Черт! Черт! Хрень космическая, за что?!
– Господин Эгвер, – архонт едва склонил голову, в знак приветствия, а затем на чистейшем гаэрском: – Я вижу, вы не один.
В последней фразе прозвучало плохо скрываемое недовольство.
Черт! Черт! Черт! Нет, бывало, что мне не везло, но чтобы так! Черт!
– Позвольте представить вам моего секретаря и переводчика, Элизабет Авояр, – произнес господин посол, покорно приняв тот факт, что переводчик тут явно никому не был нужен.
– Очень… приятно, – процедил архонт.
И стало ясно, что приятного в моем появлении нет вообще ничего. Вымученно улыбнулась, не обнажая зубов, и нервно перечисляя все, что намазала на морду своего лица. Хайлайтер, праймер, серый тон… Линзы? Нет, линзы не одела, а жаль. Черт, попала! Нет, ну надо же. Хрень космическая!
