НИНЕЛЬ: – Ну хорошо, хорошо, не проливай свои слезы, как баба. Кто со стороны посмотрит, подумает, что ты и впрямь души не чаешь в своем свекре.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Он был мне не свекром, а отцом родным.
НИНЕЛЬ: – Не говори ерунды. Какой еще отец? Ты что знаешь отцу цену?.. (Показывая на обувь на шкафу) Это еще что?
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Так, ничего …обувь…
НИНЕЛЬ: – Как собака чарыки собирает, так и ты где какое рванье находишь, в дом тащишь…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Это обувь жены Наркома, моего знакомого…
НИНЕЛЬ: -Какого еще Наркома?..
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Ты что не знаешь Наркома?.. Не знаешь тамаду?…
НИНЕЛЬ: – Тамаду?…А.. ты это о краснорожем говоришь?… Это у которого на свадьбах язык во рту не помещается?…Поглядите на его имя – Нарком… Еще бы его Исполком назвали, или сразу уж – мером.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Нинель, ты хоть знаешь что это за кладезь ума?… Он дарование, талантище!..
НИНЕЛЬ (внимательно осматривает обувь): – А тебе что за дело до его жены?..
ПЕЧАЛЬНЫЙ: Ну как тебе сказать… (Растерявшись). Нет… Приходила не его жена, а
он сам. Мы с ним славно побеседовали. Я сказал ему, что мой свекор собрался на тот свет и перед дальней дорогой просил, чтобы тамадой… э…э… то есть я хотел сказать, что
Нарком может взять организацию меджлиса на себя, и даже на могиле его речь сказать.
НИНЕЛЬ (кладет обувь на место): – Еще чего! Тоже мне Нарком! Что разве у моего отца нет родных? Почему на его похоронах какой- то там бродяга должен выдовать себя
за старшего?!. Тоже мне нарком нашелся… Нет, это надо же назвать себя мером – наркомом?!
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Да нет, Нинель… Ты знаешь у Наркома замечальный голос, и дикция?… (Сконфуженно) Я попросил, что б на кладбище, над могилой дяди Шабана что б он прочел мое стихотворение…
НИНЕЛЬ: – И что это за стихотворение?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Я имею ввиду стих, посвященный покойному. (Показывает на кровать).
НИНЕЛЬ: – А почему ты сам не хочешь прочесть стих посвященный своему свекру? Почему?… Этот Нарком…
ПЕЧАЛЬНЫЙ (растроганно): – Потому что… Я в это время буду скорбеть, Нинель. И потом, нехорошо читать стихи тому, кто в печали.
НИНЕЛЬ: – А почему ты так поздно вернулся домой?… Опять вместе со своими
бездельниками – друзьями кружил по городу?
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Нет, Нинель, нет… Послушай, я еще одну мечту дяди Шабана выполнил. (Пауза). Знаешь, что я имею в виду?… Оркестр…
НИНЕЛЬ: – Что еще за оркестр?..
ПЕЧАЛЬНЫЙ: -Ты знаешь, я имею в виду друга дяди Шабана, того кто в оркестре работает? Не знаешь о ком говорю?… Я имею в виду трубу…
НИНЕЛЬ: – А причем здесь труба?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Нинель этот труба другим трубам не чета. Он – труба, труба!
НИНЕЛЬ: – Да… Я слышала о нем… Лева, что ли… Ты его имеешь в виду?
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Ну да. А кого же еще? А иначе, какое мне дело до трубы…?
НИНЕЛЬ: – Олух ты этакий, его надо называть не труба, а трубач.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Ну хорошо, пусть будет трубач…. Словом, я сказал Леве, что мой свекор, перед смертью, пожелал, чтобы он сыграл у него на поминках.
НИНЕЛЬ (оглядываясь на кровать): – Что за странный человек… Он, видимо, решил,
перед смертью, опозорить нас среди людей.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: Нинель, не говори так. Дядя Шабан всю жизнь служил в армии. И потому хочет в свой последний путь пройти под звуки военного марша. Что тут плохого?
НИНЕЛЬ: – Бах, бах… Прапорщик в отставке Шабан Шадманович решил уйти из жизни под звуки торжественного марша…
ПЕЧАЛЬНЫЙ:. Послушай!… (Громко). Говори потише! Стыдно, отец может услышать! (Тихо) Пусть отойдет спокойно…
