115 Говорит тот страдалец: «О друзья мои,
что это за меч над моей головой?»
[Скажут друзья]: «Мы не видим, это, наверное, фантазия».
Что это за фантазия, это ведь кончина!
Что это за фантазия, раз этот небосвод опрокинулся
от ужаса перед этой фантазией ныне!
Палицы и клинки стали осязаемы
для больного, и голова его опрокинулась.
Он видит, что это предназначено ему,
но глаза врагов закрыты на это и глаза друзей.
120 Жадность к этому миру ушла, и глаза его стали остры,
глаза его осветились в миг пролития [его] крови.
[Подобными] неурочной птице[31] глаза его стали
в результате его высокомерия и гневливости.
Срубить голову необходимо той птице,
которая не вовремя позвонит в колокольчик.
Каждый миг есть агония для части твоей души,
посмотри же в агонии души на свою веру!
Жизнь твоя подобна кошелю с золотом,
день и ночь подобны отсчитывающему динары.
125 Отсчитывает он и отдает золото без остановки,
пока не опустеет [кошель] и не наступит затмение (т. е. смерть).
Если у горы ты будешь брать [частицу] и не класть обратно на место,
то гора от этого отдавания рухнет.
Так что клади что-нибудь взамен каждого вздоха,
чтобы из [слов] «и поклонись, и приблизься»[32] обрести желаемое.
В завершении дел ты так много не усердствуй,
кроме как в том деле, что связано с верой, не усердствуй.
В конце концов ты уйдешь незавершенным,
дела твои [останутся] куцыми, а хлеб твой неиспеченным.
130 И это обустройство могилы и могильной ниши
бывает не при помощи камня дерева и войлока,
Но [при помощи того, что] ты себе в [холме] Сафа[33] выроешь могилу,
в Его самости (мани)[34] похоронишь свою самость,
Станешь Его прахом и погребенным в печали о Нем,
чтобы дыхание твое обрело вспомоществования от Его дыхания.
Надгробия, мавзолеи и зубцы стен –
владыками смысла они не одобрены.
Посмотри теперь на живого, облаченного в атлас:
помогает ли атлас [его] разуму?
135 Под пытками Мункара его душа,
скорпион печали в его наполненном печалью сердце.
Снаружи его внешность – как красивая картинка,
а внутри от [тяжких] мыслей он рыдает.
А другого увидишь в том старом рубище —
как леденец [его] мысли, а слова – сахар.
Возвращение к сказанию о слоне
Сказал увещевавший: «Послушайтесь этого моего совета,
дабы сердце и душа ваши не подверглись испытанию.
Травой и листьями удовольствуйтесь,
охотиться на слонят не отправляйтесь.
140 Я снял со своей шеи [бремя] долга увещевания;
кроме счастья бывает ли что-либо последствием наставления?
Я пришел довести до сведения послание,
чтобы избавить вас от сожалений.
Смотрите, пусть не будет так, что алчность нападет на вас в пути,
что алчность к съестным припасам вырвет вас с корнем!»
Сказал это, попрощался и ушел,
их же лишения и голод в пути возросли.
Вдруг увидели они в стороне проезжей дороги
слоненка упитанного, новорожденного.
145 Напали [на него], как опьяненные волки,
съели подчистую, умыли руки.
Один из спутников не ел и советовал [им не есть],
ибо рассказ того бедняка он помнил.
От [поедания] жаркого удержали его те слова;
новое счастье дарит тебе старый разум.
Затем упали и заснули все они,
а тот голодный [бодрствовал], как пастух посреди стада.
Увидел он, как ужасная слониха приближается;
сначала она, приблизившись, подбежала к стражу,
150 Понюхала его рот три раза,
но никакого неприятного запаха от него не исходило.
Несколько раз она обошла вокруг него и отошла,
не обидела его эта огромная царственная слониха.
Она губы каждого из спящих обнюхала:
