Поэма убийцы - страница 6

– Мы должны найти её бывшего мужа. И допросить его. Немедленно.

Они покинули магазин, но в момент, когда Габриэль обернулся, на секунду ему показалось, что за прилавком стоит та же женщина. Стоит. И смотрит.

Но это был всего лишь отблеск света. Или нечто большее.

Он отвернулся, но тень внутри осталась.

ГЛАВА X. ДОПРОС И КАРТИНА

Было решено – найти бывшего мужа убитой женщины. Это оказалось проще, чем казалось: человек, переживший развод, бедность и крах, давно обитал в старом доме на окраине, с облупленными стенами и взглядом в никуда. Однако он отказывался говорить. Не подходить, не пускать. Лишь молча стоял у окна, как будто чего-то ждал. Или кого-то боялся.

– Что будем делать? – спросила Наэль, когда их попытка заговорить с ним закончилась глухим стуком захлопнутой двери.

Николо пожал плечами:

– Шантаж, подкуп, похищение. Классический юридический подход.

– Мы не будем его красть, – буркнул Габриэль, но глаза его загорелись.

– Но если он не пойдёт к истине… мы приведём её к нему.

Поздним вечером, когда улицы уже начали пустеть, Николо устроил «утечку слуха», будто кто-то хочет сжечь его дом. Это сработало: мужчина выбежал из дома в панике, а уже через минуту оказался втянут в карету, где его ждали Габриэль и Николо. Он кричал, звал на помощь, но, увидев, кто перед ним – вдруг замолчал. И заплакал.

– Простите… простите… я не хотел… – всхлипывал он, оседая на сиденье. – Она была слишком сильной… а я… я просто хотел быть любимым.

Габриэль смотрел на него хмуро. – Начни сначала.

– Она… она всегда мечтала быть свободной. А я – просто муж. Сидел дома. Работы не было. Денег не было. Я злился… она рисовала, уходила, не говорила… – он закашлялся. – Она смеялась, когда я говорил о детях. Сказала, что не будет жить, как её мать.

– Ты убил её? – спросил Николо неожиданно прямо.

Мужчина вскинулся. – Нет! Боже, нет… Я её… всё равно… любил.

Габриэль смотрел, не моргая. – Она рисовала, говоришь?

– Вся комната в её рисунках. И… одна картина. Она прятала её. Заматывала, чтобы не видели. Сказала: «Никто не должен знать, что я видела это».

Они обменялись взглядами.

––

В её бывшем доме стояла тишина, будто само время замерло. Свет фонаря падал на стены, расписанные женскими руками – линии, цвета, образы. Мир, в котором она жила, был ярче, чем реальность.

– Вот здесь, – сказал бывший муж, указывая на замотанный холст у стены. – Она всегда прятала это.

Габриэль подошёл, снял ткань – медленно, почти с трепетом. И замер.

На картине, будто вырванной из кошмара, был мужчина в длинном чёрном пальто. Его лицо было скрыто тенью шляпы. В руке – нож. А за спиной – смазанные силуэты… будто бы других тел.

Цвета были размыты, но каждый мазок дышал злом. Картина будто смотрела на них.

– Я… я даже не знал, что она это видела, – пробормотал муж. – Я думал, она… просто рисует свои страхи. Но теперь я не уверен.

Габриэль отступил назад.

– Она не просто видела… Она зафиксировала это.

Николо шагнул вперёд и пробормотал:

– А знаешь, я теперь не уверен, что хочу быть детективом. Может, всё-таки в театр?

Тишина в комнате была почти осязаема.

– Он существует, – сказал Габриэль. – Тот, кто на этой картине.

Наэль шагнула ближе. – Мы должны найти его. Что бы это ни значило.

Картина смотрела. И, казалось, слушала.

Всё произошло слишком быстро. Дом был полон света, шума и разговоров, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвались полицейские.