Поэтический калейдоскоп XIX в. - страница 2

Наиба повстречалась дочь.

Она стоит и плачет горько.

И я, не чая в ней души,

Спросил: «О ясная, как зорька.

Кто умер у тебя, скажи?

Зачем, когда пируют люди,

Покинула, в слезах, гнездо?»

– «Печальней дня уже не будет,

Мне отвечала Меседо. —

В питье твоем была отрава,

Не понял знаков ты моих.

Без жениха осталась пава,

Покинул милую жених.

Испил ты черный яд коварства.

Аллаха я молю сейчас,

Чтоб он послал тебе лекарство,

От неминучей смерти спас.

Всем сердцем я к тебе стремилась,

Теперь печали предаюсь».

– «О, если бог пошлет мне милость,

Я счастья нашего добьюсь.

А коль не избегу могилы,

Свиданье ждет на небе нас.

Прости, мой дух теряет силы,

Язык немеет первый раз». —

Так отвечал я ненаглядной,

Той, без которой свет не мил,

И, в путь отправившись обратный,

Я в Чохе сердце позабыл.

Я, умирая, молодежи

В свой смертный завещаю час:

Носите траур вы, но все же

Пусть радость не покинет нас.

Душою сокрушаться долго

По всем умершим вам нельзя,

Иначе жизнь пройдет без толка,

Пройдет без радости, друзья.

Нагрянет старость к вам, и будет

Не до веселия тогда.

Цените, молодые люди,

Веселье в юные года.

Все в мире смертны, и, поверьте,

Я мысль о чохцах прочь гоню,

Но знаю, не уйти от смерти

Поставившим мне западню.

Чанка (Тажутдин)

^{>(1866–1909)}

Чанка (Тажутдин) родился в с. Батлаич (ныне Хунзахский район) в бедной крестьянской семье.

Романтически приподнятые стихи поэта, в которых возвеличивается красота горянки, по своему строю близки к фольклорным произведениям. Это способствовало широкому распространению их среди аварцев.

«Когда б за стройность награждал невест…»

Когда б за стройность награждал невест

Правитель, восседающий на троне,

Ты не один уже имела б крест,

Как самый храбрый в русском гарнизоне.

Когда б красою плеч определять

Царь степень чина повелел в указе

И стал в горах погоны нашивать,

Была бы ты сардаром[1] на Кавказе.

Когда б давала к пенсии казна

За красоту высокую надбавку,

Могла бы ты в горах, как ни одна,

Спокойно выходить уже в отставку.

Прославился искусством каллиграф,

Бела его сирийская бумага,

Но ощутил, портрет твой описав,

Несовершенство слов людских, бедняга.

Кто две луны, не скажешь ли ты мне,

Украсив лоб твой, вывел тушью черной?

Течет, переливаясь по спине,

Коса, как речка по долине горной.

Пусть лучше упадет твоя коса,

Сразит тебя позор, подобно грому,

Чем косу расплести, моя краса,

Позволишь ты вздыхателю другому.

Кто не горел в отчаянном огне,

Пусть за любовь не судит нас сурово.

Что ты мертва – услышать легче мне,

Чем знать, что ты в объятиях другого.

Гулишат

Пава, слетевшая прямо с небес,

Золотом в Мекке тисненный Коран,

Встретил тебя, и покой мой исчез,

Брошенный на сердце стянут аркан.

Золотокрылая птица, могу ль

Я о тебе позабыть хоть на миг?

Родом, наверное, ты из косуль,

Чистая, будто бы горный родник.

Может, в разгаре любви и тревог

Кистью художника ты создана,

И пожелал очарованный бог,

Чтобы ты к людям сошла с полотна.

Стройных таких не видал до сих пор.

Всякого платья к лицу тебе ткань.

Легкой походке твоей среди гор

Легкая даже завидует лань.

О, как твои совершенны черты,

Жесты изящны и сладостна речь,

Взглядом одним умудряешься ты

Даже кремневое сердце зажечь.

Пусть облака розоваты окрест,

Ярче и краше их – солнечный круг.

Ханша красавиц, царица невест,

Кто же сравнится с тобой из подруг?

Высушить солнце способно родник.

Тропы в горах заметает зима.

К нёбу ты мой пригвоздила язык,

И от любви я лишился ума.

Радугу жаждет увидеть любой,

Назад Вперед

Поэтический калейдоскоп XIX в. - страница 2

Похожие книги