«Есть в Тихом океане острова. Живут на них счастливые люди. Они лежат в полосе прибоя, потому что жарко. Они не работают, потому что лень. У них есть всё, что им нужно. То чего у них нет – им не нужно»[2].
Наконец-то я узнала, что за причина такая портит нашу жизнь. Во дворе ко мне подошла одна старушка и прямо сказала:
– Во всём виноват бензин! Вы посмотрите, сколько машин стоит у дома! Раньше небо было синее-синее, а сейчас какое?
Я подняла голову и увидела какое: абсолютно серое, тёмно-серое даже. И это неважно, что накрапывает дождь и вообще-то середина декабря, совершенно бесснежного почему-то, слякотного и нехорошего…
– Раньше всё радовало, – сказала старушка, а сейчас – бензин. Это самое страшное, что может быть, ведь он весь собирается на небе, потому оно такое. Но еще страшнее, что когда-нибудь он загорится там, и тогда всем нам придет конец.
«Дааа – перспектива», – подумала я и решила, что на сегодня, пожалуй, пора заканчивать с прогулкой, и так получила слишком много информации, способной взорвать мой нежный мозг, в котором сонаты Шопена в содружестве со стихами Гумилева с трудом переносили каталептические откровения соседской Пифии.
Непонятно, что у людей в душе. То ли они живут грёзами о лете, то ли о зиме. Часто у вас случалось так, что некуда было пойти? Не так чтобы не было денег, желания, возможности, причины, а чтобы: «Закрой за мной дверь – я ухожу…».
Давно вы уходили ниоткуда в никуда? В Питерский дождь? Когда непонятно – осадки или слёзы на твоём лице… Когда сказано больше, чем выдержали оба, даже трое. Когда несвойственные обороты напрашиваются на язык и мир расползается от непереносимой легкости бытия. И забытая музыка становится лейтмотивом существования. Когда можно рисковать, и уже, в общем-то, нечем рисковать. Гулкий хлопок железной двери за спиной, звон посуды, истерики и судорожное молчание. Когда ночь – твой подельник и свидетель, прокурор и адвокат.
Сказки иногда тоже бывают с открытым финалом. А жизненный опыт позволяет нам ошибаться гораздо увереннее! Но неприятности – это не самое плохое, что может с нами произойти. Хуже всего, когда с нами НИЧЕГО не происходит!
В крови любого мужчины содержится непреодолимая тяга к экспериментам: перемене мест дислокации, созданию, хранению и периодической проверке тайников, шифрованию любой, даже абсолютно неинтересной информации, поиску новых контактов, включая те, которые не только не нужны, но и просто отнимают время. Абсолютно гибельным для мужского понимания картины мира является наличие одного места, к которому мы привязаны. Если есть работа, значит, должен быть дом, если есть дом, значит, должна быть дача, пусть даже не своя, а приятеля. Если есть подруга приятеля, то она может являться предметом неподдельного интереса, но только до того момента, пока не окажется свободной, ибо отсутствие возможности конкурировать с кем-нибудь по любому поводу означает отсутствие интереса к жизни. Ограниченная часть женской половины постоянно пытается нас «зафиксировать», умная (что встречается гораздо реже) участвует в наших играх и иногда становится достойным соперником или партнером в игре под названием Жизнь. В любом случае не следует забывать, что, несмотря на повышенный фон тестостерона в мужском организме, мы остаемся просто повзрослевшими мальчишками, а дети, кстати, бывают более неуправляемы и жестоки.
