– Держи, – тетя Зина протянула мне посылку.
– Зинаида Львовна, как его фамилия, еще раз? – переспросила подчиненная тети Зины.
– Сергунов С. С., в бланке у тебя все есть, – ответила тетя Зина.
– С Сергеем Сергеевичем что-то стряслось? – спросил я.
– Умер твой Сергей Сергеевич, – ответила тетя Зина.
– Как умер? – спросил я.
– Обыкновенно, как все умирают, – ответила тетя Зина, затем после паузы добавила, – А какой красавец в молодости был, стройный, руки золотые, стахановец, весь поселок за ним бегал, а вот оно все как обернулось, как жизнь то закрутила…
– Страну развалили, колхоз развалили, рыбоконсервный комбинат сначала разворовали, а потом и тот развалили, родину продали, – произнес пенсионер в кепке с надписью «USA», и затем спросил, – Зинка, где тут нужно расписываться теперь?
Зинаида Львовна пальцем указала пенсионеру на графу для подписи, посмотрела на меня, и сказала:
– Помню, придет на почту, журнал он выписывал такой «Сельская молодежь». А мы с девчонками второй журнал, который бесплатно прикладывался, с названием таким еще дурацким… ну этот…
– Подвиг? – произнес я.
– Да, он самый, – удивленно ответила тетя Зина, – Значит мы этот «Подвиг» спрячем, а сами говорим мол потеряли, и потом решаем, кто вечером его мамке домой отнесет. Чуть ли не до драки доходило, а вот оно все как в жизни у Сережи обернулось… как все закрутило…
6. ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОГО ЗАБОРА
Решетка за которой спрятали крохотное стеклянное окошко контрольно пропускного пункта – КПП, была выполнена из круглой металлической арматуры в виде лучистого солнца, и от полукруга, в правом нижнем углу, тянулась своими прутьями к основанию оконной рамы.
Я постучал в этот зарешеченный иллюминатор, окошко открылось.
– Килина позови, – произнес я.
Окошко закрылось. Ступеньки к окошку были сделаны очень высоко, а само оно находилось очень низко, и чтобы увидеть того, кто был по другую сторону решетки, необходимо было согнутся пополам, как бы отдавая дань учреждению.
– Нет такого, – произнес голос из вновь открывшегося окошка.
– Есть, ищи лучше, – ответил я и стал ждать, прислонившись плечом к кирпичной стене КПП.
Эта, на первый взгляд, обыкновенная стена, на самом деле, скрывала за собой целую вселенную, которая пряталась здесь по очень простому, матрешечному, принципу. Матрешка другого мира находилась по ту сторону забора, ровно за Контрольно Пропускным Пунктом с зарешетчатым окном. С одной стороны этого забора, по тротуару неспешно разгуливали прохожие, с другой, чеканили по асфальту кирзовые сапоги и доносилось гулкое: «Расскажи о чем задумался солдат, может вспоминаешь в поле росы, край родной, да яблонь белый сад, и сиренью пахнущие косы.»
Из-за туч, с гражданской стороны забора, в небо выглянуло солнце и день превратился в весенний, от чего на душе сделалось еще более паршиво. Наконец, дверь КПП отворилась и на крыльцо вышел мой школьный друг – Киля, младший сержант, уже успевший к этому времени дослужиться до рядового. Воинская карьера Кили, по простым причинам, с первого дня своей службы все время стремилась по ступенькам служебной лестницы не вверх, как это положено, а вниз. На плечах у Кили была накинута армейская шинель серо-зеленого цвета, а на его лице были явные признаки недосыпа. Я вынул из кармана рюкзака несколько пачек сигарет и протянул их другу. Киля взял только две.
– Остальное лучше в следующий раз, – сказал Киля.
